Частная история травматолога Канапии Махатова, с которым главный врач Центральной городской больницы Жанат Мусин не заключил новый трудовой договор, перестала быть личным делом знаменитого у нас доктора, как только стало известно, каким образом его «проводили» на пенсию.

Опубликованные в нашей газете многочисленные призывы горожан – вернуть Махатова в больницу - были услышаны депутатами городского маслихата и не вызвали публичного отклика местной исполнительной власти, хоть и к ней тоже были обращены.
О позиции акима города Андрея Никишова мне больше сказать нечего (впрочем, его молчание, на мой взгляд, говорит само за себя), а вот о реакции народных избранников на обращения степногорцев в двух словах сказать не получится.
Созванное по поводу Махатова заседание депутатской фракции НДП «Нур Отан» разрешилось официальным обращением (опубликовано в прошлом номере «Престижа»), в котором народные избранники призвали главного врача ЦГБ принять доктора Махатова на работу в травматологическое отделение больницы: «Выполнение рекомендаций депутатов Степногорского городского маслихата главным врачом Центральной городской больницы Ж. Мусиным считаем делом его совести». К этому, казалось бы, можно лишь добавить слова похвалы в адрес депутатов-однопартийцев за принципиальность их позиции, если бы не вот этот процитированный мной финал депутатского обращения: «…дело его совести» - иначе сказать, личное дело главного врача больницы. Кстати сказать, так считает и участвовавшая в заседании фракции депутат Наталья Лощинская, чьей подписи нет под депутатским обращением, но чье выступление сохранилось в записи: «… я не имею морального права обсуждать здесь действия господина Мусина, потому что он руководитель, и я тоже являюсь руководителем и не думаю, что кто-либо со стороны мог бы мне диктовать или говорить, что вы должны этого человека у себя оставлять, а этого сокращать. Я сама несу ответственность за деятельность данного предприятия, я сама принимаю решение, кто у меня будет работать, кто нет, кто какой квалификации. И я думаю, что человек назначен на этот пост не для того, чтобы причинять какой-то вред здоровью населения нашего города. Это мое личное мнение. Я вот сижу – мне даже неловко…».
Не было у меня, не являющегося депутатом и партийцем, возможности возразить госпоже Лощинской: высказав свое мнение, она сразу же ушла – куда-то спешила. Но когда, по окончании заседания фракции, мне такую возможность предоставили, я сказал то, что уверенно повторю и сейчас: возможно, это дело одного только руководителя, чей труд никак не связан со здоровьем других, решать – с кем прекращать или возобновлять трудовые отношения (хотя и это не так: в соответствии с трудовым законодательством это еще, как минимум, дело самого увольняемого работника и профсоюзной организации, если таковая на предприятии имеется), - когда же речь идет о здоровье других людей, как в случае с Махатовым, когда речь идет об уровне профессионализма врача, ответственного за здоровье доверившихся ему пациентов, - это уже и дело общества. И теперь уже мне «неловко» за такую «самоограничительную» депутатскую позицию. В ходе заседания депутатской фракции «Нур Отан» народные избранники ограничились лишь упреком, неодобрением в адрес главного врача городской больницы: вот проводили бы Махатова на пенсию с цветами да песнями – и все выглядело бы совсем по-другому. Да, соглашусь с Раисой Сахневич, не были бы лишними человеку, отдавшему всю свою трудовую жизнь травматологии, добрые слова и цветы (об этом достаточно было сказано в моей публикации «Доктор Махатов – о дорогом и наболевшем»), но разве об этом только просили степногорцы, обратившиеся через газету к власти? Люди просили, а точнее было бы сказать, требовали вернуть Махатова в больницу. Об этом пришлось напомнить депутатам, как только такая возможность мне была предоставлена (недовольным поясню, что «Престиж» аккредитован при акимате и маслихате и должен приглашаться на все собрания двух ветвей власти). К чести народных избранников, они в своем официальном обращении написали то, чего не прозвучало на заседании фракции (правда, лишь депутат Агеев сказал, что только тогда правильно было бы отправлять на пенсию опытного доктора, когда он подготовит себе преемников): призвали главного врача ЦГБ Мусина принять Канапию Махатова в травматологическое отделение. Но, на мой взгляд, апеллировать нужно было не к совести руководителя больницы, а в вышестоящие инстанции, поскольку с юридической точки зрения, что неоднократно было подчеркнуто, решение Жаната Мусина законно и отступать главный врач ЦГБ не собирается. Он подкрепил свою твердую позицию статьями из Трудового кодекса РК – двадцать третьей, где говорится, что «работодатель имеет право… расторгать трудовые договоры с работниками в порядке и по основаниям, которые установлены настоящим кодексом», и двести сороковой: «… дополнительным основанием для прекращения трудового договора с гражданскими служащими является достижение ими пенсионного возраста». Да, с такой аргументацией не поспоришь, но, между прочим, в статье 240 Трудового кодекса есть и второй пункт, которым также мог руководствоваться главный врач городской больницы: «С работником, достигшим пенсионного возраста и обладающим высоким профессиональным и квалификационным уровнем, с учетом его работоспособности руководителем государственного учреждения (казенного предприятия)… трудовой договор может продлеваться ежегодно».
Заместитель главного врача ЦГБ Любовь Кошелева, приглашенная на заседание депутатской фракции «Нур Отан» Жанатом Мусиным, привела немало аргументов не в пользу Канапии Кульмагамбетова – пусть контраргументом ей будет письмо бывшего начальника цеха домостроительного комбината СУСа Г. Жарова, которое мы публикуем на этой же странице, - от себя же добавлю цитатой из фильма «Дело Румянцева»: «А чего бы мы стоили, если бы, тут работая, знали о людях только плохое?». Досадно, что и на заседании депутатской фракции, когда, условно говоря, дело уже сделано, у руководителей городской больницы так и не нашлось добрых слов в адрес профессионала высокой квалификации, травматолога с большим стажем Канапии Махатова.


***

Аргументируя свое решение о прекращении трудовых отношений с Канапией Махатовым, главный врач ЦГБ, помимо ссылок на уже названные мной статьи Трудового кодекса, рассказал депутатам и о нынешнем состоянии дел в городской больнице: «…У нас произошло сокращение штатов в больнице – на 50 штатных единиц и 70 коек. И это, к сожалению, не предел, потому что реформирование здравоохранения на сегодняшний день предусматривает, как бы мы ни упирались, сокращение ежегодно на 5% коечного фонда. У нас было 525 коек - осталось 440. Это включая больницу Бестобе - там 20 коек круглосуточного пребывания и 20 коек дневного стационара. Ожидается сокращение хирургических коек до 40 (сейчас 46), травматологических – с 37 до 30 и слияние этих двух отделений в одно. У нас и в других отделениях сокращение прошло. Отделение патологии беременных совмещено с отделением гинекологии. Это мы сделали для того, чтобы сохранить людей, не достигших пенсионного возраста. Сократив 50 штатных единиц, мы ни одного работающего не сократили…
У нас ожидается перепрофилирование коек. На второй половине травматологии планируем разместить койки дневного стационара. Гнойное отделение будет одно на травматологию и хирургию – мы вынуждены это делать. Для бомжей, которых мы не можем куда-то выписать, которым нужен только сестринский уход, - будут койки сестринского ухода.
Ситуация с койками повлекла за собой сокращения. На сегодняшний день травматологи не загружены работой, потому что по нагрузкам на двоих они не нарабатывают, хотя мы сохраняем две единицы травматологов».
Секретарю городского маслихата Галие Копеевой такая тенденция показалась непонятной, ведь «население города не убывает». Жанат Мусин напомнил народным избранникам о своих обращениях в различные инстанции в связи с тем, что из-за доведенных для ЦГБ предельных объемов обслуживания – 8268 больных – бюджет больницы уменьшился по сравнению с прошлым годом на 100 миллионов тенге. И это без учета 47 кредиторских миллионов, которые область не вернула городской больнице при ее передаче на содержание из республиканского бюджета.
Депутат Асхат Махатов, обращаясь к главврачу ЦГБ, поднял существующую в городе проблему с оказанием населению урологической помощи: «Вы написали письмо в поликлинику, что приостановлено оказание плановой урологической помощи. У нас в поликлинике работает уролог Владимир Литвинов. Он согласен работать и в больнице. А пока вопрос не решен, даже тех же детей, которым необходима урография, нужно отправлять из военкомата в область». К нам в редакцию также обращаются степногорцы, столкнувшиеся с тем, что им в городе не оказывается урологическая помощь в том объеме, в каком она оказывалась еще в прошлом году. Странная ситуация: в поликлинике есть уролог, который не может оказывать пациентам все виды помощи, предусмотренные стационаром, а в больнице есть специальное урологическое оборудование, которое простаивает, так как к нему нет доступа у врача поликлиники. Казалось бы, чего проще – принять уролога поликлиники на полставки в больницу – и вопрос с плановой урологической помощью больным, направляемым для лечения в стационар, решится.
Жанат Мусин, вспомнив вместе с депутатом Раисой Сахневич историю перемещений степногорских урологов, сказал, что предлагаемый Асхатом Махатовым вариант будет рассмотрен, и уточнил при этом: «Владимир Николаевич Литвинов не подошел ко мне ни разу и не говорил об этом». Кроме того, главный врач ЦГБ не исключает вариант с привлечением в степногорскую больницу молодых специалистов, собирающихся участвовать в поисках работы на ярмарке вакансий в Караганде.
С одной стороны, отрадно, что решения все-таки находятся, но, с другой стороны, досадно, что не делается это на упреждение проблемы. Ведь зачастую, как говорят сами врачи, своевременно оказанная медицинская помощь, к тому же если она и высокопрофессиональная, – залог успешного выздоровления больных. Это, на мой взгляд, напрямую относится и к истории с травматологом Канапией Махатовым, и к ситуации в местной урологии, и в целом к состоянию дел в степногорском здравоохранении, которое – в этом я еще раз убедился на заседании депутатской фракции «Нур Отан» - не является чьим-то частным делом и само нуждается в оздоровлении.


С благодарностью замечательному доктору

Судьба свела меня с Канапией Кульмагамбетовичем Махатовым в теперь уже далеком сентябре 1989 года. Я тогда работал начальником цеха домостроительного комбината Степногорского управления строительства.

В тот теплый осенний день, 6 сентября, из-за несогласованности действий с мастером смены со мной произошел несчастный случай – перелом обоих бедер. Сказать перелом, значит, ничего не сказать. Когда меня освободили, как выражаются специалисты по охране труда, от воздействия травмируюшего фактора и переместили в неопасную зону, моя левая нога была практически оторвана и держалась только на задней мышце.
Когда меня привезли в приемный покой ЦГБ, там меня уже ждала бригада врачей. Махатова среди них не было. Пока проводились необходимые в таких случаях процедуры – рентгеновские снимки, инъекции и т.п., я услышал в разговоре врачей фразу, что правую ногу, возможно, еще удастся спасти, а левую однозначно нужно ампутировать. Представьте мое состояние, когда мне, через полтора месяца после описываемых событий, должно исполниться всего 40 лет!
Потом пришел он, Махатов. Не буду описывать наш диалог - скажу только, что был он не из приятных после моих слов, что ампутировать ногу я не дам. Те, кто знает характер Махатова, представят стиль нашей беседы, вернее, его монолога.
Когда я после операции пришел в себя, уже в отделении реанимации, первое, что я сделал, – посмотрел на свои ноги. Они были на месте! Не трудно догадаться, какие чувства благодарности я испытывал к человеку, который сохранил их для меня.
Это потом, когда меня переведут из реанимации в травматологическое отделение, я узнаю, что этот замечательный человек и врач от Бога почти четыре часа простоял за операционным столом только для того, чтобы совершенно незнакомый ему человек не лишился ноги, чтобы он не остался калекой.
Это потом я узнаю, что он по кусочкам осколки раздробленного бедра собирал в единое целое, что могло бы быть похожим на бедренную кость, что он по миллиметру удалял мягкие ткани, уже подвергшиеся к тому времени некротическому отмиранию. А ведь можно было бы двумя-тремя движениями скальпеля отсечь чужую ногу чужого человека. И никто его за это не осудил бы.
Потом были еще операции. И еще. И еще…. Сейчас уже невозможно вспомнить, сколько их было, сколько сил и энергии потратил Махатов, борясь за мое здоровье, за мое будущее.
Но результата он добился. В это трудно поверить, но уже через пять месяцев он поставил меня на ноги, а еще через три я вышел на работу. При таких сложных переломах Канапия Кульмагамбетович сделал все, чтобы я вышел из больницы здоровым человеком. При таких сложных переломах – и ни одного дня на инвалидности. Поверьте мне, я знаю случаи, когда люди с менее сложными переломами и травмами длительное время находятся на инвалидности или им устанавливается стойкая утрата трудоспособности. Им повезло меньше, чем мне, - у них не было Махатова.
И даже сейчас, по прошествии многих лет, мне становится не по себе, когда, касаясь так или иначе тех событий, я вдруг представлю, что было бы со мною, если бы в тот злополучный день не оказалось в городе по той или иной причине этого замечательного доктора.
Я знаю, что таких, как я, людей, которых талант Махатова вернул к нормальной жизни, многие сотни, а может быть, и тысячи. Людей, бесконечно благодарных ему за это, за его талант, за его профессионализм.
Интересно, а те, кто так бесцеремонно и бессовестно поступили с К.К. Махатовым, могут набрать хотя бы десяток благодарных пациентов? Ну, пусть не десяток - хотя бы единицы. Или хотя бы одного больного, благодарного им за спасенную жизнь, за сохраненное здоровье.