- Елена, без лести могу сказать, что Вы давно занимаете почетное место в авангарде лучших поэтов Степногорска. Без малого тысяча стихов написана Вами. Как пришел к Вам этот талант?

- В 16 лет я поняла, что пишу стихи, а до этого – так, рифмовала. Все от моего папы: бывало, закрою глаза, а он поет мне песнь о Вещем Олеге под гитару. Папа очень любил Пастернака, Ахматову, Мандельштама... Человек был многогранный, шикарные вечера при свечах устраивал. А мы с мамой снимали с окон шторы и делали себе платья… Тогда не очень богато жили – в Куйбышеве, в бараках на несколько семей.

- Да, мама тогда работала на подшипниковом заводе в Куйбышеве, где ролики в коробках перекладывали твердым картоном. Помню, мы с папой маму с работы встречали, так на проходной все досматривали. Но мама всегда умудрялась картона этого вынести. И на этом картоне она мне рисовала кукол, которых очень трудно было вырезать. А чтобы было потверже – склеивали картон. Возьмешь у папы втихаря набор напильников и стачиваешь острые углы. А когда мне купили настоящую говорящую куклу, я, наверное, месяца три не вытаскивала ее из коробки. И сколько мама выслушала от соседей за эту куклу: что меня балуют и что такую дорогую куклу лучше на трюмо посадить, а то сломается…

Когда мне было 15 лет, мы переехали в Степногорск. Вскоре мама заболела, и на мне одной практически осталась вся женская работа в семье… После восьмого класса пришлось уйти в вечернюю школу, потому что нужны были деньги маме на больницу. И я пошла работать на ГПЗ-16, где уже трудился отец. Работала протирщицей: несколько сотен колец за смену перекинешь с места на место и уже ноги волочишь, а надо еще и к маме в больницу, и за братом в садик, и еду приготовить к папиному приходу, и учиться… Но удивительно, что в то время у меня был бешеный подъем на стихи – писала очень много. Писала везде: в перерывах на работе, в автобусе.

- Потом я уехала в Куйбышев. Через два дня уже работала, опять же на подшипниковом заводе. Кое-как до весны продержалась. А потом с подругой увидели случайно объявление о приеме в театральный. В день сдачи документов на режиссерский факультет в КуГИК, честно говоря, мы были навеселе. Помню – кто-то плакал, кто-то читал. Как сдавала – помню смутно. На следующий день Динка, моя подруга, поехала смотреть результаты. Вернулась ошалевшая – мы были в списках! На режиссерском мне нравилось – там были думающие ребята.

К нам часто с гастролями приезжали актеры, которые должны были отработать несколько часов со студентами-театралами. Поэтому со многими артистами приходилось встречаться. Из «Ленкома» со спектаклем «Звезда и смерть Хоакина Мурьеты» приезжали Караченцов, Абдулов… Для таких больших звезд мы просто устраивали чаепитие в аудитории, так как понимали, что они сильно уставали. Но осталось большая неприязнь к Михаилу Кононову. Наш театральный руководитель, 80-летний Сан Саныч Егунов, который умудрялся в свои годы играть в местном театре, как-то немного опоздал на занятие с Кононовым. Последний назвал опоздание большим неуважением к своей личности, чем и настроил против себя всю аудиторию. У нас осталась обида за любимого учителя. Кононов скомандовал задавать вопросы, кроме тех, что на личную тему. Ну я и спросила, кто его жена! Он меня осмотрел, и говорит: «Ладно, девушка, я удовлетворю ваше любопытство. У меня жена никакого отношения к искусству не имеет, детей нет, есть собака. Поскольку стало модным снимать своих родственников, я снял свою собаку в фильме «Мужики». А я в ответ: «Родственник? Собака? У меня больше вопросов нет». И села. Зависла дикая мхатовская пауза, после чего Кононов раздраженный вышел из зала.

- Когда я перешла на третий курс – из дома прислали телеграмму, что мама в реанимации и нужна моя помощь. И мне пришлось бросить все и уехать. Работать устроилась в реанимацию нянечкой. Потом было замужество, рождение дочери, смерть родителей… При этом стихи писать не бросала, как не бросала и свой город.

- Все благодаря моему близкому другу Максиму Смагину. Я, после того как потеряла работу, пыталась торговать. Было очень сложно, опускались руки. И как-то вечером Максим буквально взял меня за руку и привел в новую газету «Первая». Она хоть и просуществовала недолго, но здесь я получила свой первый опыт журналистской работы. Писала житейские истории. А идеи для них подкидывала Нелли Лынова, моя подруга. Главное – чтобы в рассказе было столкновение чьих-то интересов. А потом я оказалась на телевидении, делала репортажи, вела рубрику «Поэтические минутки». Это было большое увлечение, с которым тоже пришлось расстаться, как мне казалось, по независящим от меня причинам.

Потом была работа в коллективе «Престижа». Запоминающиеся редакционные дни, когда идет усиленная подготовка номера, посиделки за чаем… Кстати, замредактора Виктор Молодовский еще в «Казахстанском подшипнике» первым в городской печати опубликовал мои стихи, за что ему большое спасибо.

- После того как мои стихи благодаря подруге попали в Интернет, мне из Астаны позвонил Михаил Кохнович. Это большой начальник в столичной энергетике, жесткий характер, но, как ни удивительно, начал писать стихи. А поскольку он человек масштабный – начал собирать по стране людей, которые пишут. Вскоре вышел сборник поэзии Казахстана, куда попали и мои стихи. Мы со степногорскими поэтами часто бывали в Астане, многие признали наш клуб «Степная флейта» одним из лучших в Казахстане. И куда бы мы ни ездили, везде занимали первые места.

- Помог записать мне мою пластинку Юрий Каплевский, который подложил под слова музыкальный фон, сделал обложку. За это ему, конечно, большое спасибо. Но самая главная моя мечта – когда-нибудь все-таки выпустить бумажный сборник своих стихов. Но на это, как бы ни говорили о поддержке местной культуры, денег в местном бюджете, к сожалению, нет. Может, появятся благотворители, которые захотят поддержать развитие поэзии в городе. А пока я пишу новые стихи и перерабатываю старые, которым уже по восемь-десять лет.