Встречу, которая прошла в городском акимате 23 октября под председательством акима города Андрея Никишова, можно назвать «репетицией» публичных слушаний, запланированных на 12 ноября в Ерейментау и 18 ноября в Степногорске.
На мой взгляд, «репетиция» не удалась (о чем я сказал руководству предприятия), и не только потому, что проведена она была не по инициативе руководства ТОО «Кызылту», а по рекомендации Акмолинского областного территориального управления охраны окружающей среды, но и потому, что напоминала презентацию проекта, скорее, перед работодателями или потенциальными инвесторами, но никак не перед обеспокоенной экологической угрозой общественностью.

---

Справка "Престижа"

По информации, представленной на официальном сайте «Казатомпрома», ТОО «Кызылту» образовано 24 марта 2006 года. Его учредителями являются АО «НАК «Казатомпром» и ТОО «СГХК». Предприятие создано с целью производства медного концентрата и молибденового промышленного продукта и ведет свою деятельность в рамках контракта на разведку месторождения Кызылту в Ерейментауском районе Акмолинской области.
Уже осуществлены геологоразведочные изыскания, завершены проектные работы и строительство объектов энергоснабжения (готова подстанция вместе с линией электропередач), ведется подготовка к строительству 7-километрового обводного железнодорожного пути вокруг месторождения (сделано 60% насыпи под новую железную дорогу), начато сооружение вахтового городка. Выход ТОО «Кызылту» на проектную производственную мощность - до 2 млн тонн переработки руды - ожидается к 2013 году.

---

Можно сказать, что проект начал жить - правда, по мнению эколога Исакина (другие его коллеги молчат), степногорских депутатов и общественности города, в самом неудачном варианте с точки зрения экологической безопасности региона.
Какой же это вариант, получивший благословение учредителей и вызывающий беспокойство у местных активистов?
По словам генерального директора ТОО «Кызылту» Геннадия Ана, представлявшего проект общественности, запасы месторождения Кызылту (на название повлияла близость с одноименным аулом) составляют почти 90 млн тонн медно-молибденовой руды со средним содержанием меди 0,4 - 0,5% и 11 тысячами тонн молибдена.
Геннадий Ан рассказал собравшимся историю рождения и трансформации проекта с ориентиром на его прибыльность. Видимо, для общественности несколько иначе, чем на сайте «Казатомпрома», была определена цель создания предприятия - «загрузить простаивающие мощности ГМЗ».
А по-моему, цель любого экономического проекта, в условиях рынка, всегда одна (это во всех книжках по экономике написано) - получить доход, причем, по возможности, максимальный и с наименьшими затратами.
В первом своем варианте проект предусматривал ежегодную переработку 1 млн тонн медно-молибденовой руды на базе ГМЗ, для чего нужно было провести реконструкцию цехов (демонтировать около 3 тысяч тонн металлоконструкций) и построить новый флотационный корпус вместе с измельчительными мощностями. И даже, говорят, договор в 2008 году заключили на расчистку места в заводских цехах. Еще один названный общественности плюс первоначального бизнес-плана - в укрытии урановых хвостов ГМЗ нерадиоактивными отходами медно-молибденового производства.
А теперь про первый вариант проекта, оставшийся лишь в презентации, можно забыть. Гендиректор «Кызылту» в этом винит мировой экономический кризис: мол, до него рассчитывали получать за одну тонны меди (на нее делается основная ставка) 3500 долларов, даже при том, что она в добрые времена стоила от 5 до 7 тысяч, а кризис обесценил медь до 2200 долларов за тонну.
Переработка тонны руды на ГМЗ выльется в 14,3 доллара, тогда как переработка одной тонны руды непосредственно на месторождении обойдется в 8,6 доллара. Прибавьте к этому еще 5,2 доллара за перевозку одной тонны руды. При таком раскладе, с сожалением констатирует Геннадий Ан, первоначальный проект становится нерентабельным.
Похороненный вариант, по мнению Виталия Исакина, мог бы стать привлекательным для степногорцев, потому что с его реализацией устранялась одна беда - связанная с пылением урановых хвостов и, главное, не угрожала другая - при полной переработке медно-молибденовых руд на ГМЗ нет необходимости строить обогатительную фабрику и хвостохранилище на месторождении, а значит, не было бы опасности отравления Селеты и Селетинского водохранилища. К сожалению, над экологической безопасностью, как это у нас часто бывает, взяла верх экономическая выгода.
Второй вариант проекта, одобренный правлением «Казатомпрома», стал окончательным - прибыльным даже в условиях кризиса. За счет чего?
Было решено вдвое (до 2 млн тонн в год) увеличить добычу медно-молибденовой руды с ее переработкой на новой обогатительной фабрике, которая будет построена непосредственно на месторождении Кызылту. По словам Геннадия Ана, таким образом удастся избежать расходов на транспортировку руды (а это за весь период эксплуатации карьера 150 млн долларов при расстоянии 84 км). Расчет делался на самый пессимистический прогноз цен за медь (3900 долларов за тонну) и продажу молибдена по себестоимости.
По предложению Эшмурата Пирматова, на тот момент генерального директора СГХК, с 2011 года можно было бы 500 тысяч тонн руды перерабатывать на ГМЗ, а к этому времени и «Моликен» будет восстановлен, но только уже для приема медно-молибденовой руды. Отходы этого производства будут ложиться на урановое хвостохранилище. В таком виде проект становится рентабельным. И в марте этого года Мухтар Джакишев, тогда еще президент «Казатомпрома», дал зеленый свет «кризисному» варианту проекта.
А как же будет с нашими двумя бедами при этом раскладе? 500 тысяч перерабатываемой в год руды, вполовину меньше первоначально планировавшегося, - ровно на столько же будет затянут процесс укрытия урановых хвостов. Но другое вызывает беспокойство эколога, депутатов и общественности: при «кризисном» варианте проекта, со строительством обогатительной фабрики и медно-молибденового хвостохранилища на территории месторождения, становится реальной угроза загрязнения Селетинского водохранилища - насыщенная вредоносными веществами вода придет в дома степногорцев и станет отравой для них.
Генеральный директор ТОО «Кызылту» успокаивает: река Селета и впадающая в нее река Кедей стоят на 7 - 8 метров выше двух, как было сказано, заросших камышом соленых озер, которые, не имея никакого сообщения с реками, послужат основой будущего пруда-накопителя для отходов медно-молибденового производства. А 2-километровое расстояние между Селетой и границей будущего хвостохранилища вполне достаточно, чтобы не тревожиться о «здоровье» воды в реке и Селетинском водохранилище.
Усиливают оптимизм Геннадия Ана и виды ломаных разрезов по скважинам, которые попадают в зону предполагаемого хвостохранилища. Там наряду с почвенно-растительным слоем, составляющим полтора-два метра, сплошь мощные (от 10 до 30 метров в районе хвостохранилища) глинистые отложения, переходящие в щебень, на смену которому идут скальные породы - собственно месторождение. Какая еще нужна защита?
100-процентная, - не раздумывая, заявляет консультант-эколог ТОО «СГХК» Виталий Исакин, выступивший на встрече непримиримым оппонентом авторов проекта «Кызылту».
По словам Виталия Сергеевича, 6 лет проработавшего начальником геологоразведочной экспедиции, которая это месторождение открыла, и 20 лет отвечающего за охрану окружающей среды в Степногорске, перед нами яркий пример борьбы экологии с экономикой в пользу последней.
Исакин видит в проекте «Казатомпрома» явное нарушение отечественных СНиПов и Свода правил по проектированию строительства: полигоны захоронения токсичных промышленных отходов следует размещать только там, где возможны инженерные решения, полностью исключающие загрязнение окружающей среды. То есть ниже мест водозаборов питьевой воды, рыбоводных хозяйств, мест нереста и так далее.
Эколог напомнил руководству ТОО «Кызылту» еще об одной составляющей проблемного месторождения - урановой. Вызывает недоумение такое умалчивание, тем более что и в уставе предприятия говорится об уран-молибден-медном месторождении. Виталий Исакин обращается к данным исследований геологоразведочной экспедиции ЦГХК, ориентированного на добычу урана: «Пробурены десятки скважин, в которых отмечено повышенное содержание урана с активностью от 250 до 700 микрорентген в час. Это не только медно-молибденовые, но и урановые руды, они в толщи меди, и вместе с ней будут добываться. У вас не предусмотрено никакое извлечение урана даже в помине. Эти ураново-рудные тела будут расположены в верхней части месторождения, то есть уйдут в основание отходов на хвостохранилище и, в конечном итоге, вместе с отравленной водой попадут в кастрюли степногорцев».
Большие претензии у эколога и к конструкции планируемого хвостохранилища: с учетом предусмотренных бизнес-планом затрат оно будет намывного типа, а значит, абсолютно не подходит по своим прочностным возможностям для случая, когда хвостохранилище располагается в 12 км выше по течению от Селетинского водохранилища - единственного на весь степногорский регион источника питьевой воды. «Там должна быть 100-процентная гарантия безопасности, - настаивает на своем эколог, - ведь речь идет, по сути, о здоровье, о жизни людей, проживающих в этом регионе. Если эти тысячи тонн отходов уйдут в Селету - погибнет город».
По мнению Виталия Исакина, 100-процентную гарантию безопасности можно будет дать только в одном случае - если в районе месторождения Кызылту не располагать хвостохранилище.
Усомнился эколог и в достоверности представленных общественности геологических разрезов: «У меня в руках отчет людей, которые изучали это месторождение в течение трех лет. Рыхлых отложений там мало, и таких толщ глин, какие вы нарисовали, нет. В долине реки, тем более в междуречье, не может быть мощных глинистых отложений от природы.
Селета питается родниковыми водами и имеет четко установленную гидравлическую связь с подземными водами. То есть то, что вы начнете загрязнять сверху, попадет в подземные воды и разгрузится в Селету, даже если не будет прямого прорыва».
Виталий Исакин считает, что недостаточно изучена и классификация токсичных отходов. Отнесенные к четвертому классу, они считаются малоопасными, но не применительно к данной ситуации. В кастрюле с борщом не должно быть даже малотоксичных отходов. Никакому организму не на пользу «приправа» с железом, марганцем, серой, медью, свинцом, цинком, молибденом и мышьяком - это то, что, по мнению эколога, может уйти из карьера в окружающую среду.
Да и сам класс токсичности вызывает сомнение: не может быть так, чтобы медь в руде была, а окислов меди не было. Ведь и в презентации прозвучало, что при освоении месторождения Кызылту будут миллионы тонн окисленных руд. Значит, будут и окислы меди. А они вредны тем, что легкорастворимы и активно мигрируют в окружающую среду. Эколог растолковывает: «Эти медные руды лежат в карьере под землей миллионы лет - там уже устоявшиеся геохимические процессы. Завтра вы вскроете карьер - и эти руды выйдут на поверхность. Под воздействием сильнейшего окислителя – кислорода - произойдет выделение легкорастворимых вредных веществ в окружающую среду, и все это придет к нам».
Вывод Виталия Исакина однозначен и категоричен: строить хвостохранилище на уран-молибден-медном месторождении – в соседстве с единственным питьевым источником, каким является Селетинское водохранилище, - категорически недопустимо. «Кызылту» отравит Селету.
«Не будет этого! – наступает на руководство ТОО «Кызылту» председатель общественного объединения юридических лиц Нэля Рукавцова. – Мы не допустим строительства обогатительной фабрики и размещения хвостохранилища на территории месторождения».
Нэля Ильинична предложила генеральному директору ТОО «Кызылту» по-другому оценить медно-молибденовый проект «Казатомпрома»: «Вы рассчитали свой бизнес-план в кризисных ценах, с учетом того, что тонна меди будет стоить 3900 долларов. По всем прогнозам кризис продлится не более двух-трех лет, а строительство вашего предприятия растянется на года четыре. И тогда тонна меди будет стоить 7000 долларов.
Но нас меньше всего интересует доходность вашего предприятия. Что дороже - жизнь или прибыль? Кому-то прибыль застит глаза. Зачем нам такие инвесторы, которые будут получать прибыль, а город при этом начнет гибнуть?
К вашему сведению. От общественного объединения юридических лиц отправлено письмо акиму Акмолинской области и президенту «Казатомпрома», выражающее тревогу общественности в связи с размещением основных мощностей вашего предприятия на территории месторождения. И это только начало».
Тревога за будущее степногорского региона в связи с возможным отрицательным воздействием медно-молибденового производства на окружающую среду прозвучала и в выступлениях руководителей общественных объединений Ивана Логинова, Александра Исаенкова.
Секретарь городского маслихата Галия Копеева предложила провести слушания в Степногорске с участием депутатов Ерейментауского района, на территории которого расположено месторождение Кызылту.
Аким города Андрей Никишов считает, что при разработке месторождения обязательно должна быть учтена экологическая составляющая: «Горожане обеспокоены, не будут ли они потом пить воду с содержанием элементов вашей переработки, которые вредят здоровью людей. И поэтому мы готовы рассматривать этот проект не только здесь, но и на уровне Министерства охраны окружающей среды».
Готовность ответить на все вопросы, прозвучавшие в выступлениях депутатов, представителей общественных объединений, журналистов, выразил и генеральный директор ТОО «Кызылту» Геннадий Ан. Ждем 18 ноября.

 

P.S. На прошлой неделе, уже после презентации месторождения Кызылту степногорской общественности, прошло совместное совещание авторов проекта с инженерно-техническими работниками и руководством СГХК. Руководители ТОО «Кызылту» предложили вернуться к проработке первоначального варианта проекта – с размещением обогатительной фабрики на площадке ГМЗ. Обсуждение в самом разгаре.