20:36 Дети войны (окончание) | |
 Жизнь в лагере была тяжелой, питались мы только раз в день, но благодаря начальнику лагеря Попову (имя-отчество не помню) наша участь хоть как-то облегчалась. Он сам ленинградец, подпольщик, то есть с виду якобы поддерживал немецкую охрану и её власть, а на самом деле был за советских людей. Особенно он проявлял заботу о детях - всегда старался незаметно раздать нам и больным дополнительную порцию хлеба. В отдельные дни он разрешал трем или четырем девочкам выйти из лагеря и пройтись по жилым кварталам - попросить хлеба или картошки. Жители пригорода Минска, увидев слабых детей, давали нам кое-какие продукты. Нам приходилось проходить около общежития охраны. Немецкие солдаты, которые видели нас - голодных, выбрасывали в окна куски хлеба, сахара. Мы эти продукты с радостью собирали и приносили в лагерь - всем понемногу раздавали. Но немецкое руководство, узнав об этом, запретило выбрасывать хлеб через окна. С тех пор солдат, которые это делали, строго наказывали, даже дали команду охране выпускать служебных собақ при появлении детей около общежития. В один день, когда мы с девочкой и парнем проходили около общежития, на нас набросилась собака. Мы с девочкой убежали, а мальчик задержался - хотел собрать хлеб. На него набросилась собака и покусала руку до крови. Мы его подождали и вместе вернулись в лагерь. После этого случая мы не подходили больше к общежитию. Взрослых жителей лагеря отправляли на работу по заявкам руководителей фирм, промышленных предприятий, там их кормили два раза в день и давали немного продуктов для детей, у кого они были. Так мы пробыли в лагере до освобождения Минска и всей Белоруссии. Это свершилось в июле 1944 года. Мы находились в лагере почти два года. После освобождения Минска, когда в наш лагерь пришли советские солдаты, мы в слезах их обнимали, целовали, и я сама видела, как нашему начальнику лагеря солдаты жали руку, мы это поняли, за заботу о советских людях. Нам всем разрешили добираться до своей деревни. Идти было радостно, уже не было страха смерти, и вся наша семья, в том числе два брата (они были в другом лагере, потом нас разыскивали), шла домой, в родное село Любщина Витебской области. Расстояние от лагеря до нашей деревни было свыше пятисот километров, и мы старались быстрее добраться до своего жилья, шли большинство пешком, но были случаи, когда нас подвозили военные, иногда попутный транспорт шел с грузом - нас брали и подвозили. В конце июля 1944 года мы были в своём селе. Но самого села не было - стояли только кирпичные трубы и стены. Всё было разрушено и сожжено, даже от нашей школы и конторы колхоза остались одни ямы и кучи земли. Но для нас уже было завезены палатки, и мы в них размещались. Постели никакой не было, мы собирали что у кого было. Посуды тоже не было, и нам приходилось всё доставать. Правда, местная власть быстро восстановилась, и снабжение постепенно налаживалось. К зиме мы построили землянку и в ней жили. Земля колхозная вся заросла травой, нужно было начинать полевые работы весной, но никакой техники еще не было. Кое-кто из пожилых людей как-то сохранил конный инвентарь, плуг, бороны деревянные, и женщины сами запрягались в плуги и старались как-то разрыхлить почву для посадки картофеля, посева ржи. Мы, дети, тоже помогали в пахоте, подталкивали плуг, искали инвентарь - лопаты, грабли, вёдра, так как всего этого у нас не было. Когда открылась начальная школа, я пошла в третий класс. А позже открылась в городе Могилеве сельская школа для подготовки механизаторов, и я поступила в эту школу вместе со 100 девчатами. Молва о поднятии целины дошла и до нас, поэтому и организовали сельскую школу, которую я закончила в 1953 году. Учеба продолжалась шесть месяцев. Я получила права на управление трактором, по возвращении домой за мной закрепили трактор, и я работала на нем около двух лет. Целина была в почете, о ней целыми днями говорило радио, и мама посоветовала мне поехать - подзаработать и посмотреть на целинные просторы. Комсомольский комитет включил меня в список для отправки по комсомольской путевке на целину, и в 1955 году я прибыла в Целиноград вместе со многими дедушками нашей страны. По распределению комиссии я попала в машинотракторную станцию Макинского (ныне Буландынского) района, где меня направили в колхоз «Путь к социализму» (село Ивановка). За мной закрепили трактор ДТ-54, и я два года распахивала и обрабатывала целинные земли. Рядом, в одной загонке, всегда работал молодой, веселый, симпатичный парень по имени Иван. Мы с ним даже соревновались, кто больше вспашет или обработает почвы. Так и дружили с Иваном до 1957 года, и в том году поженились. Так образовалась моя семья, за что я благодарна судьбе. Через год появилась первая дочка Катя, которая сегодня уже бабушка. Позже родилась другая дочка - Таня, которая также живет в Иванковке со своей семьей, у нее родились три мальчика и одна девочка - Надя (названа в честь бабушки), а младшего сынишку назвали Ваней (в честь дедушки). После свадьбы я не сидела, устроилась свинаркой, а потом телятницей на молочно-товарную ферму колхоза. Работала с большой заботой о телятах - радела о них как о своих детях. Такая я по судьбе – не могла быть равнодушной, насмотревшись на голод и разруху, на военные издевательства во время войны, в оккупации. Мои показатели по сохранности молодняка и его привесам были самые высокие - до 450 - 500, а в отдельные месяцы до 600 граммов. Директор совхоза «Ергольский» Бронислав Владимирович Тришневский приводил меня в пример на всех совхозных собраниях, всегда называл мои показатели на районных совещаниях, при встрече с животноводами. Я дорожила своей работой, всегда переживала, если на ферму с опозданием завозили нужный корм или в телятниках прохладно. В этих случаях я напрямую выходила на директора совхоза, который часто говорил среди животноводов: «Если бы у нас в совхозе было телятниц 10 - 15 таких, как Надежда Николаевна Грищенко, то наш совхоз по сохранности молодняка и его продуктивности занимал бы первое место в области и, возможно, в стране». Меня знали и в совхозе, и в районе. Я этим гордилась и старалась работать еще лучше. У моих детей появились свои дети - мои внуки, а сегодня есть и правнуки, которые растут нам на радость. …Время остановить нельзя. Хорошо сказано в одном из стихотворений: «Не успеешь моргнуть - ты уже пожилой, жизнь нельзя повернуть, ей не скажешь «Постой». Но в моей семье случилась беда: заболел муж Иван, у него была сердечная недостаточность. И вот в один из приездов к нам родственников Иван, переволновавшись от радости встречи, упал около дома. Наше вмешательство не помогло, и в 1994 году мой муж умер. Его провожало все село, поскольку уважали нашу семью за трудолюбие и добрые отношения. Я, оставшись одна в квартире, попросила дочь Татьяну, чтобы жил у меня самый меньший внук - Ваня. Я его любила, поскольку он был последним внуком, он мне хорошо помогал по хозяйству. …Бездумные реформы народного хозяйства сказались и на селе: начались перебои со светом, появилась безработица. А в этом время из Степногорска стали массово уезжать местные жители, и квартиры там резко подешевели. Я посоветовалась с детьми, и они купили мне в Степногорске квартиру, я сюда с внуком Ваней переехала. Ваня поступил в колледж, одновременно подрабатывал в организациях общепита. После окончания колледжа внук прошел по конкурсу на преподавателя и устроился работать на завод - по изготовлению поршневых колец. Но снова случилась беда. Ваня возвращался ночью после работы. Его встретили хулиганы, попросили папирос. Он ответил, что не курит. Его жестоко избили, на голове образовалась опухоль, которая через неделю привела к смерти. Ваню хоронили товарищи по заводу, сделали все как полагается, по традиции. Но горе не унять: смерть Вани и для меня, и для родителей – незаживающая сердечная рана. С 2008 года, когда Вани не стало, я снова одна в квартире. Для меня одна радость - когда ко мне в Степногорск приезжают дети и внуки и когда летом я приезжаю к детям в Иванковку. Там я помогаю по хозяйству... На мой вопрос о наградах Надежда Николаевна ответила после некоторого молчания: «Первую почетную грамоту района мне вручили в честь 25-летия целины, в 1976 году. А в 1977 году указом Верховного Совета СССР мне вручили орден трудовой славы III степени, в 1982 году - почетную грамоту за активное участие в воспитании молодежи, и в 1983 году была вручена почетная грамота за участие в деятельности Совета Мира. В 1986 году мне вручили медаль «Ветеран труда». Мой трудовой стаж - 42 года, и я очень сожалею, что совет ветеранов района не может меня рекомендовать для включения в список тружеников тыла. Ведь начала я работать с 14 лет в колхозе Белоруссии, но там никого не осталось в живых и не сохранились архивы - наше село была полностью разрушено войной...». Наша беседа закончилась, и я подумал: какое счастье, что рядом с нами живет такой замечательный человек - Надежда Николаевна Грищенко. Спасибо её за все, что сделала, за пример честной и достойной жизни. Николай ГРИЩЕНКО, ветеран труда
| |
|
| |
| Всего комментариев: 0 | |