На фото Танат Камбетов в центре

Неделю назад «Престиж» рассказал об участии в 13-ом горно-метал­лургическом конгрессе AstanaMining@Metallurgy(АММ) компании «Ал­тыналмас», где ее ESGстратегия была признана лучшей в отраслевом конкурсе «Золотой Гефест». Сегодняже мы встречаемся с одним участни­ком мероприятия Танатом Камбетовым.

Машинист буровой установки на гео­логоразведочном участке Танат Байму­ратович – потомственный горняк, как и многие жители Аксу, Заводского, Бес­тобе. Его отец работал взрывником и горным мастером на шахте №17, мать была там же ламповщицей. За родите­лями шахтерскую династию продолжили сыновья Кенжемурат, Амирхан, Балташ. Последовал за ними и младший, Танат. С горным делом также связали жизнь три его племянника: Самат, Марат и Болат­хан, жена Гульсара, старшая дочь Гуль­мира. Средняя – студентка горнотехни­ческого колледжа. Будущий маркшейдер в данное время проходит производствен­ную практику на карьере. А вот 13-летняя младшая склонна выбрать профессию врача, что не менее похвально.

Пока вернувшийся с ночной смены Танат занят домашними делами, свои­ми мыслями о работе делится его жена. Она раздатчик взрывчатых материалов на шахте «Капитальная-Фланговая», это тоже под землей, на 480 горизонте. Сейчас у нее межвахтовый 15-дневный перерыв. «Вот как «Алтыналмас» при­шел, – говорит Гульсара, – я прямо так довольна! Я с 1993 года работаю на шах­те. Ламповой работала, в вентиляторной, потом на выдаче ВМ, но такого не было! Мы же уже люди со стажем, старые. Работали при Советском Союзе, и при «Казахалтыне». Здесь все правильно де­лается. Тут все условия. «Алтыналмас» зарплату поднял, стимул нам дал. Дома мне хорошо, и на работе хорошо. Вот это и есть счастье для нас! Я очень счастли­вая женщина! У меня дети работают, я сама работаю. Муж с вахты приходит, я ему готовлю. Когда я на вахте, он справ­ляется, мне готовит, все по дому делает. Детям хорошо, нам хорошо. Пусть все в Казахстане будет хорошо!»

Сведения о работе Таната Камбетова у меня самые общие: машинист буровой установки, с горным производством связан с 1982 года. Работал водителем, стволовым, проходчиком. Награжден нагрудным зна­ком «Кенші даңқы» ІІІ степени, медалями «Қазақстан Республикасының тәуелсіздігіне 20 жыл», «Еңбек ардагері». Причем, третью награду Танат Камбетов получил на недав­нем горно-металлургическом конгрессе.

Интересуюсь, чем же отличается ма­шинист буровой установки на разведке и, например, на проходке. На последней знаю, нужно полукольцом пробуривать шпуры (цилиндрические оглубления в горной породе на длину порядка двух ме­тров). Затем взрывник заложит заряды, а после отпалки (проведения взрывных ра­бот) отбитую горную массу выдадут на- гора, то есть поднимутт на поверхность, используя для транспортировки к стволу шахты вагонетки подземного электропо­езда или самоходные погрузочно-доста­вочные машины, горные самосвалы.

Танат Баймуратович терпеливо объ­ясняет, что его задача с помощником, находясь в буровой камере, пробурить по пять, по десять скважин в разных на­правлениях. Надо взять керны, то есть полутораметровые образцы породы ци­линдрической формы, которые получают при бурении скважины посредством кер­ноотборника с кольцеобразным буровым долотом: «Забираем его керноприемни­ком, кладем в ящик, складываем. Каж­дый отмечают, фотографируют. Потом их выдают наверх. Там у нас геологи есть. Потом анализы берут в лаборатории и определяют, где жила идет, на каком ме­тре, а где порода». Направление бурения задают геологи и маркшейдеры».

На геологоразведочном участке Танат работает с 2017 года, а с 1993 года он трудился в забойной группе на проходке, сначала на 17, потом – на шахте 38-40. В январе Танату Баймуратовичу испол­нился 61 год. Поэтому спрашиваю, не тяжело ли ему приходится. Он не скры­вает, что годы дают знать, но выручают опыт и мастерство. Это предполагаю я, а он нахваливает небольшой, компактный и надежный станок от шведской фирмы Atlas Copco. Таскать его на руках или держать, испытывая вибрацию, не прихо­дится. Подвезли на погрузчике, установи­ли, закрепили и работают: «Сидя бурим, не стоя. К станку нельзя приближаться, на метр от него держаться надо. Там же вращение идет. Освещение хорошее де­журный электрик устанавливает».

Прошу продолжить описание работы (длительность смены и так далее). Уз­наю, что смена 10-часовая, плюс час на обед и дорога туда-сюда. В шахте есть специально оборудованное помещение для приема пищи – камера: «Нам опуска­ют горячую пищу. Первое, второе, как по­ложено, как дома, конфеты, сахар, фрук­ты... Если есть время, можем еще чаю попить, а когда – только обед. Пока на­ряд не выполнишь. Когда десять метров набуришь, когда пять. Это от породы за­висит. Бывает, не идет. Но мы бурим, ста­раемся пустыми не выйти. Никак нельзя пустым выходить!»

Узнав, что отраслевой знак отличия Танат получил в 2004 году, говорю, что при таком стаже уже все три надо бы ему вручить. Он скромничает, посмеиваясь, предполагает: «Может, очередь не до­шла. Не один же я там работаю. Нас мно­го – три рудника. Всем давать надо», – и напоминает, что два года назад к юбилею независимости он медаль получил. Нику­да уходить из «Алтыналмаса» он до пен­сии не собирается. Работой и оплатой за труд он доволен: «Зарплата хорошая у нас, подняли уже два раза. Сначала на 20%, потом на 30%. На работу возят, 15 минут езды. Спецодежду, обувь выдают».

Узнав, что, придя домой в половине девятого, Танат в восемь часов вечера уже снова спутится в шахту, не могу не удержаться от восклицания: «Это же тя­жело, наверное!» Он успокаивает:

- Успеваем, успеваем. Нормально. Мы уже привыкли. Я столько лет работаю по вахте, с 94 года! У нас и при «Казахал­тыне» вахтовый метод был. Начальник вахты наверху, в нарядной, дает наряд. Потом мы опускаемся в шахту, с масте­ром вместе.

- Начальство часто к вам на рабочее место спускается?

- Начальник участка каждый день спу­скается шахту, это же его участок. На­чальник вахты, помощник, геологи наши все – в 10 часов каждый день. Это их ра­бота такая. До часу, до двух они в шах­те. Не уходят, пока не проверят, обход не сделают – привязаны к нам.

- Вы с помощником отдельно от всех, как на обитаемом отстрове там, под зем­лей?

- Нет, у нас рядом проходчики работа­ют, самосвальщики, трактористы возят руду наверх, в бункер. Все поблизости. И мастер рядом ходит.

- Вы на какой глубине работаете?

- На горизонте 560 метров.

- Кто ваш помощник или помощники? Меняются ли они?

- Нет, он постоянно со мной. Его зовут Есмухан Мурзагалиев. Молодой парень, 26 лет. Когда на пенсию пойду, он уже сможет за меня работать. А пока за буре­ние я отвечаю, он только помогает, штан­ги зарядить...

- То есть он через полтора года может уже машинистом установки работать?

- Уже через полгода может!

- С вентиляцией там, на глубине 560 метров, у вас хорошо? Не страдаете от недостатка воздуха, загазованности?

- Это угольные шахты страдают от загазованности. В наших шахтах есть только газы, выделяемые дизельной тех­никой. Но вентиляторы работают, вен­тиляция у нас в шахтах хорошая. Перед тем как встать на рабочее место, мы же проверяем все: кровлю, борта, заколы убираем. Надо же обезопасить свое ра­бочее место. «Тэбэшники» ходят, в шах­ту опускаются, тоже смотрят, проверяют, следят. Мастера ходят, начальник вах­ты... Инженер опускается. Каждый день проверка идет. Без этого нельзя же!

Не буду больше утомлять Таната во­просами, ему отдыхать надо. А для себя из разговора усвоил, что техника без­опасности при ведении горных работ в «Алтыналмасе» стоит на первом месте. Это одно из самых важных слагаемых успеха компании, как и широкие возмож­ности проявить себя и молодым, и опыт­ным работникам.