Любовь Васильевна Гречко - одна из тех, кто волею судеб оказался когда-то в Степногорске и навсегда прикипел сердцем к этому городу. Степногорск – это ее юность и зрелость, ее счастье и боль - одним словом, Степногорск – это ее жизнь.

Любовь Васильевна родом из Украины. И хотя уже пятьдесят лет она живет в Степногорске, но память все еще хранит чудные леса, куда девчонкой бегала по грибы да ягоды, чистые озера, где вместе с другими деревенскими ребятишками ловила рыбу «неводом» из самотканых простыней. Деревня так и называлась – Озерцы, что под Ровно.

В семье среди трех детей Люба была средней. Свое военное детство она не помнит – слишком мала была. Знает лишь по рассказам матери, как приходили то немцы, то «лесные братья», жгли деревню, уводили людей. Назад они уже не возвращались. Мать Любы жила в постоянном страхе, ведь ее муж воевал в рядах Советской армии, а как относились бендеровцы к семьям советских солдат – всем известно.

Но и после окончания войны деревенским женщинам приходилось нелегко. Еще в 1943 году мать Любы получила похоронку, в которой сообщалось, что ее муж погиб, защищая Москву. На женские плечи свалились и работа в колхозе, и заботы о семье. Поэтому часть этих забот мать перепоручала Любе. Любовь Васильевна говорит, что детства у нее не было вовсе, не то что у нынешних молодых людей, которые до двадцати лет все в детях ходят. А она помнит, как ей, семилетней девчонке, мать, уходя на работу, давала массу поручений: кур и поросят покормить, травы для телят нарвать, картошку почистить да еще за младшим братишкой присмотреть. В 15 лет Люба уже наравне со взрослыми косила на лесных болотах траву. Уехать в город учиться она не могла – нельзя было бросить мать и младшего братишку, а потому после окончания семилетней школы так и осталась в той же школе работать уборщицей.

Но мечта о другой, городской жизни тревожила девушку все чаще и все сильнее. Она твердо решила сбежать из дома. Мать, догадываясь об этом, заперла в сундук все ее вещи. Но Любу это не остановило. Дождавшись приезда домой старшего брата, на которого можно было смело оставить родных, Люба в чем была, прихватив только висевшую на крючку фуфайку, села в лесовоз и уехала на станцию. Спустя несколько дней она сошла с поезда на станции города Караганда. Почему выбор пал именно на Караганду, Любовь Васильевна и сама толком не может сказать – так получилось. Но с этого момента вся ее дальнейшая жизнь была связана с Казахстаном. У нее и дальше все получалось как-то само собой. Ей сразу же предоставили место в общежитии, предложили работу на кирпичном заводе, и у девушки началась совсем другая жизнь.

На кирпичном заводе Люба долго не задержалась. Подружка, вместе с которой она работала, уговорила Любу поменять место работы на более интересное. У подружки оказались какие-то знакомые в геологоразведочной экспедиции, и это стало причиной, по которой в 1964 году Люба перебралась в Степногорск. Она помнит, как после Караганды ее поразил крохотный городок, где и было-то всего два микрорайона. Впрочем, рассматривать город ей тогда некогда было – все лето бегала по полям за геологами с реечкой в руках. Но именно этот период стал одним из самых важных в ее жизни. На танцах в совхозе «Минский», где временно базировалась экспедиция, Люба познакомилась с солдатом по имени Иван. Солдаты, как это было принято в советское время, занимались в совхозе строительными работами. И надо же было такому случиться, что Иван тоже оказался родом из Украины, да к тому же, из соседней области. Стоит ли говорить, что после окончания срока службы Иван на Украину не вернулся. Случайная встреча земляков за тысячи километров от родного дома окончилась свадьбой. Люба ушла из экспедиции и устроилась на постоянную работу в МСУ-29. Туда же вскоре пришел и ее муж.

Самое интересное в этой истории – это профессия, которую Любовь Васильевна Гречко приобрела в МСУ-29. Я впервые в жизни встретила женщину, в трудовой книжке которой значится удивительное словосочетание – «слесарь-сантехник». И это не шутка. Оказывается, в МСУ-29 была целая бригада женщин-сантехников. Нет-нет, они не лазали по канализационным люкам, не ремонтировали смесители в душевых, хотя не хуже мужчин могли бы с этим справиться. Они занимались изготовлением сантехнического оборудования всего города: административных зданий и жилых домов, детских садов и школ, медицинских учреждений и пионерских лагерей. Любовь Васильевна рассказывает, что через руки «женского батальона» МСУ-29 прошли все радиаторы отопления, все водопроводные трубы, все канализационные узлы, установленные не только в черте города, но и на заводах ГПЗ-16, «Прогресс», «Стройфарфор». Заказов было невероятно много, часто рабочих вызывали на работу по выходным, если появлялись срочные заказы. А поскольку город строился стремительно, то появлялись они достаточно часто. То и дело в трубозаготовительный цех МСУ-29 приезжали снабженцы со строительных площадок и требовали поторопиться, так как заключенные - строители опять сидят без работы. Не успеют рабочие цеха начать трудиться над одним заказом, как мастер уже несет следующие эскизы. И ничего, держались. На работе женщины-сантехники и на женщин-то похожи не были: в грязных робах, с чумазыми лицами. А после смены отмоются, подкрасятся, приоденутся – не узнать, одна другой краше. Кто бы мог подумать, что еще пару часов назад эти красавицы разгружали вагоны с чугунными заготовками... Из того славного «женского батальона» сегодня в городе осталось только два человека.

Любовь Васильевна утверждает, что никогда не стеснялась своей необычной для женщины профессии. В санаториях, где она частенько отдыхала по путевкам от предприятия, отдыхающие делали круглые глаза, узнав, кем работает эта красивая женщина. А она лишь посмеивалась, пряча натруженные руки. Любовь Васильевна запросто могла поддержать мужской разговор об отводах, муфтах, тройниках. И удивляла соседок, ловко орудуя разводным ключом, когда дома ломался смеситель. Единственное, что отравляло ей жизнь, так это необходимость работать с вредными веществами: удушающей горючей серой, которой женщины-сантехники заливали стыки тройников, и цинком, который они вынуждены были вдыхать при обработке оцинкованных труб. Как ни добивались женщины, чтобы их участок признали участком с вредными условиями труда, так у них ничего и не вышло. Дело кончилось тем, что, отработав слесарем-сантехником 17 лет, Любовь Васильевна в возрасте сорока лет получила инвалидность. Это был болезненный удар. Активная женщина, привыкшая хорошо зарабатывать, не могла вот так просто чахнуть дома. Нужно было что-то срочно предпринимать. Помог начальник участка Владимир Георгиевич Золотарёв. Оценив ее знание всей продукции цеха, он предложил Любови Васильевне поработать на центральном складе снабженцем. Предложение «поработать» обернулось новой интересной работой, заполнившие следующие 17 лет жизни. Работа спасла ее, когда погиб муж – он случайно попал под колеса автобуса. Работа помогала ей поднимать двух детей. Работа давала стабильность в трудные 90-е годы. Поэтому, когда в 1997 году Любовь Васильевна оказалась в списках на сокращение штатов, это стало для нее настоящим потрясением. Каждое утро она выходила на балкон, откуда можно было видеть, как от остановки отъезжают заводские автобусы, увозя на работу ее бывших сослуживцев. Любовь Васильевна провожала их глазами, полными слез. Так продолжалось несколько месяцев. А потом пришла весна, начались дачные хлопоты - и Любовь Васильевна перестала чувствовать себя ненужной и забытой, постепенно смирилась со статусом пенсионерки и научилась находить радость в простых, семейных заботах. Замуж она больше так и не вышла, жила для детей и единственного внука.

Глядя на Любовь Васильевну, я мысленно восхищалась внутренней силой наших женщин. Трудное детство, тяжелая работа, потеря любимого мужа, а потом и сына – не каждый сможет пережить такое. Но, несмотря на все удары судьбы, Любовь Васильевна не сломалась, не потеряла интерес к жизни. Ее мама дожила до 91года, так что «запас прочности» у нее еще достаточный, считает Любовь Васильевна. Она и сегодня, несмотря на возраст, производит сильное впечатление: высокая, статная, уверенная в себе женщина. Ее руки все еще помнят тяжесть разводного ключа. Любовь Васильевна говорит, что по-прежнему может делать всю мужскую работу по дому. «И для чего мне муж?» - смеется она.

Я подумала, что при такой необычной профессии у этой женщины просто не может не быть хоть каких-нибудь наград. И их оказалось немало. В отдельной папочке Любовь Васильевна хранит многочисленные почетные грамоты. Здесь же лежит удостоверение почетного ветерана СУСа, удостоверение к медали «За доблестный труд». Спрашиваю: много ли сегодня почета ей – почетному ветерану? Любовь Васильевна с горечью рассказывает, что за все 17 лет, что она находится на заслуженном отдыхе, никто ни разу не вспомнил о ее существовании. Я разворачиваю одно из удостоверений, читаю: «Старейшины коллектива, вы положили начало рабочим традициям, сплотившим ныне тысячи людей в одну трудовую семью…», и мне становится стыдно перед этими женщинами со старой фотографии, частичка жизни которых присутствует в каждом степногорском доме и чей труд сегодня забыт. Как могло случиться, что первые степногорские строители остались за бортом? Да, такой организации, как Степногорское управление строительства, больше нет, но ведь мы, степногорцы, есть. И когда те, кто своим трудом заслужил нашу память и благодарность, не получают даже простой открыточки по случаю дня города или дня пожилых людей, становится обидно за нас, добра не помнящих. Я думаю, предстоящий юбилей города будет неполноценным, если среди чествуемых горожан не окажется этих людей – первых строителей, кому мы обязаны тем, что имеем счастье жить в нашем замечательном городе.

Надежда КАХАНОВА