Необычное для наших мест имя Леокадии Леоновны было вполне обычным в Литве, где она родилась. Ее родители никакой работы не боялись, и после войны семья довольно быстро перешла в разряд зажиточных. Отец – колбасных дел мастер – даже обзавелся со временем торговым местом, где продавал колбасу собственного изготовления. Благополучие закончилось со смертью матери большого семейства, оставившей мужу семерых детей, младшему из которых не было и двух лет. После этого печального события маленький семейный бизнес пошел на убыль. Отцу трудно было одному вести дела да еще заботиться о многочисленном потомстве. Наверное, он очень удивил своих соседей-литовцев, когда в 1959 году продал все имущество и, собрав детей в охапку, поехал куда-то на край света поднимать целину. 

В качестве нового места жительства переселенцам определили поселок с непонятным им названием Жолымбет. Леокадия Леоновна помнит, как трудно было старшим детям после чистенького, уютного литовского городка привыкать к неустроенности и бездорожью шахтерского поселка. Они даже строили план побега, да только бежать им было некуда. Так со слезами и привыкали. Специальность отца неожиданно пригодилась и здесь, когда некоторое время спустя в поселке открылся цех по производству колбасы, куда отца пригласили на работу. Но если с работой и жильем все худо-бедно устроилось, то вот с личным счастьем у главы семейства так и не сложилось. После смерти любимой жены он больше не женился, жил работой да радостями детей. 

Как известно, молодые всегда легче принимают перемены. Вот и юной Леокадии стоило устроиться на работу, как тут же появились новые интересы, новые друзья, а потом закружила-захороводила любовь. О побеге она уже и не думала. Женское счастье ведь известно в чем – был бы милый рядом, а тем более, если рядом такой красавец с роскошной русой шевелюрой. 

Анатолий Николаевич Жидков тоже был из приезжих. Но ему в отличие от Леокадии Леоновны привыкать к суровому быту шахтерского поселка было несложно – сам вырос в мордовской деревеньке, благами цивилизации не избалован. Отец ушел на фронт, когда Анатолий был еще совсем несмышленышем, и впервые мужскую поддержку семья почувствовала только шесть лет спустя, когда отец, прошедший всю войну в артиллерийском батальоне, вернулся после долгого лечения в госпитале. Анатолий Николаевич и сейчас помнит ту радость от первой встречи с отцом и от первого в жизни подарка – немецкой губной гармошки. 

Может быть, отцовские боевые ранения, беспокойство за здоровье родного человека подтолкнули Анатолия Николаевича к мысли о том, чтобы стать врачом, только после окончания школы деревенский мальчишка взял да и поступил в медицинский. Но первое же испытание на стойкость при виде крови он с треском провалил. Зато вторая попытка получить профессию оказалась удачной – Анатолий Николаевич окончил карагандинское техническое училище и стал буровым мастером. Решение поехать в Караганду оказалось первым шагом на том пути, который привел впоследствии молодого специалиста в шахтерский поселок Жолымбет, где ждала его встреча с любовью на всю оставшуюся жизнь. 

Анатолий Николаевич заприметил девушку с необычным именем в клубе, куда молодежь приходила после работы отдохнуть и потанцевать. Говорит, увидел и сразу решил - моя. Уже через полгода в поселке на целых три дня загуляла веселая свадьба. А лучшим свадебным подарком от рудника стали ключи от их первой квартиры. Потом молодой семье не раз приходилось менять жилье. Анатолия Николаевича переводили то на рудник Аксу, то в Степногорскую геологоразведочную экспедицию и каждый раз давали новую квартиру большей площади. Что и говорить, в те годы руководство комбината имело возможность проявлять заботу о своих сотрудниках, тем более о таких, каким был буровик Анатолий Николаевич Жидков. Ведь без малого три десятка лет он, как цыган, кочевал по степям, на своем железном коне, имя которому - буровая машина. Невзирая на летний зной или зимнюю стужу, колесил вдвоем с напарником по бездорожью от одного квадрата, размеченного геологами, к другому, пробиваясь иногда до 50 метров вглубь земли в поисках урана или золота. Чуть ли не весь Казахстан колесами измерил. Питался консервами, грелся у костра, спал в прицепе. Этот прицеп стал для буровиков вторым домом. Каждый месяц три недели из четырех они обитали именно в нем. Домой только на недельку – отдохнуть и отоспаться. Но Анатолий Николаевич говорит, что, несмотря на все издержки профессии, он свою работу очень любил. Тесно было ему в городе. А за городом – простор, чистый воздух и дорога, уходящая за горизонт. Правда, такая романтика дорого обходилась здоровью бурильщиков. Причин для заболеваний можно назвать добрый десяток: переохлаждение, шум, вибрация, беспорядочное питание. Какое же может быть своевременное питание, если зимой по трое суток до Семисбая добирались – так сильно заметало дороги. И спасателям не позвонить – «соток» тогда еще не было. Вся надежда лишь на лопату да крепкие мужские руки. Но, что хорошо - в том, что касается медицины, комбинат своих сотрудников не бросал. Об этом Анатолий Николаевич может рассказывать долго, поскольку объездил все санатории от Алтайского края до Черного моря, разумеется, за счет комбината. И если бы не такая забота родного предприятия, говорит он, то, может быть, и не жил бы уже на этом свете. 

А пока Анатолий Николаевич бороздил степные просторы в поисках новых месторождений, Леокадия Леоновна несла на своих плечах все заботы о детях. Если проблем с жильем у молодой семьи не было, то место в детском саду составляло очень большую проблему. Работала Леокадия Леоновна в Центральной научно-исследовательской лаборатории ЦГХК (ЦНИЛ), где огромный коллектив состоял практически из одних женщин – и всем нужен был детский сад. Единственный выход - платить сумасшедшие деньги нянькам. Каждое утро ни свет ни заря Леокадия Леоновна хватала сонных детей - одного за руку, другого на руки и бежала к очередной няне, чтобы успеть в 7.15 на заводской автобус. Как-то она взялась подсчитать, сколько нянь сменила, пока дети не подросли, - оказалось, двадцать одну. И все же участь домохозяйки Леокадию Леоновну не прельщала. Она была одним из первых работников ЦНИЛа, прошла путь от ученика химической лаборатории до спектральщика 6 разряда и дорожила своей работой. К тому же в лаборатории ей было просто интересно работать. Что только не становилось здесь объектом для исследования: от качества воды из новой скважины до наличия примесей в готовой продукции. Звучит вполне мирно, если не знать, что под готовой продукцией подразумевается такое опасное вещество, как уран. Леокадия Леоновна и сейчас легко оперирует такими сложными названиями приборов, как спектрограф или микрофотометр, и помнит, как составляются графики, отражающие результаты исследований. Причем, строго установленного количества проб в день не существовало. Сколько принесут – все необходимо изучить и к концу рабочего дня отчитаться. Но, как ни странно, несмотря на повышенную опасность контакта с вредными веществами, отбоя от желающих работать в ЦНИЛе не было. Леокадия Леоновна вспоминает, что в лабораторию приходили работать даже учителя. Всех привлекал льготный стаж за вредность, по которому женщины выходили на пенсию в 45 лет. Разумеется, каждый надеялся, что как раз его-то последствия этой самой вредности не коснутся. Да только далеко не всем удалось порадоваться льготной пенсии. Леокадия Леоновна грустно вздыхает: половины ее бывших коллег уже нет в живых, а оставшиеся чаще встречаются по печальному поводу, чем по радостному. Тем не менее, она не жалеет о годах, отданных Целинному горно-химическому комбинату. Леокадия Леоновна гордится своей причастностью к его истории и гордо достает из коробочки медали «Ветеран труда», «Ветеран труда ЦГХК» и несколько почетных знаков «Ударник пятилетки». 

Все-таки, что бы сейчас ни говорили о советском периоде, было в нем много хороших традиций, которые стоило бы перенять. Например, в те времена по-настоящему ценили человека труда. Невозможно было услышать от руководителя, как это сплошь и рядом происходит сейчас: «Тебе что-то не нравится? До свидания! За забором десять таких стоят». Вот Анатолий Николаевич Жидков в родной организации всегда был в почете. На городских демонстрациях его буровая, украшенная соответствующими событию лозунгами, неизменно возглавляла праздничную колонну работников СГЭ. А дома в заветной коробочке среди медалей «Ветеран труда», «Заслуженный ветеран ЦГХК» и прочих наград хранится главная награда его жизни – орден Трудовой славы 3 степени. Такая честь выпадала далеко не каждому - есть чем гордиться! А какое торжество чете Жидковых устроил профсоюз комбината по случаю их серебряной свадьбы! Это была самая настоящая свадьба – с караваем, свадебным вальсом и росписью в книге регистрации брачующихся. Сейчас, конечно, комбинат не может позволить себе таких расходов – супруги Жидковы это понимают. Уже за то спасибо, что не забывают ветеранов. С юбилеями бывших сотрудников ЦГХК поздравляют, на празднование Дня пожилых приглашают, а прошлой осенью Жидковы вообще роскошный подарок получили – по случаю Дня пожилых совет ветеранов комбината пригласил их на экскурсию по Астане. Поездка была незабываемой, столица сразила их своим великолепием. В последний раз Жидковы были еще в старом Целинограде, а теперь приехали в новую Астану. Как говорится, ощути разницу! 

Между прочим, после выхода на заслуженный отдых супруги Жидковы долго без дела не засиделись, нашли себе работу другого рода. К земле их всегда тянуло, а тут сын решил сделать родителям приятное – купил им дом в Пригородном. Вот уж отвели они душеньку! Лошадь, коровы, овцы, свиньи, куры, утки плюс огромный огород. Как можно со всем этим справиться - нам, изнеженным горожанам, не понять. Вместо того чтобы наслаждаться честно заслуженным отдыхом, Жидковы с головой погрузились в заботы о своем хозяйстве. Впереди их ждали еще 18 лет тяжелого крестьянского труда: заготовка сена и дров, уборка навоза, дойка, прополка и масса прочих дел. При этом вода – из колодца, отопление – печное, подъем – с рассветом, а отдых… да когда в деревне отдыхать? Удивительно, но супругам Жидковым такая жизнь нравилась. Только два года назад в силу почтенного возраста они все-таки решили избавиться от домашней скотины. Теперь вся их живность – это пять собак и четыре кошки. Но Анатолий Николаевич без дела мается. За долгую жизнь его руки привыкли трудиться. А свои недомогания он лечит работой. Когда ты чем-то занят, говорит Анатолий Николаевич, о болезнях думать некогда, дни летят – не замечаешь. Да и внукам еще хотелось бы помочь. Кстати, одна из внучек стала продолжателем семейной династии Жидковых - изучает горное дело в местном колледже. С генами не поспоришь. 

Так в чем же секрет пятидесятилетнего стажа этой замечательной семьи? Леокадия Леоновна улыбается: из-за кочевой жизни мужа не было времени на ссоры, а когда на пенсию вышли, поводов для ссор уже не осталось. Сейчас они не могут друг без друга и часа. Чуть Анатолий Николаевич за порог – Леокадия Леоновна уже выглядывает: где так долго задержался? Она в город поедет по своим женским делам - он за «сотку» хватается: куда пропала? Свой золотой юбилей супруги Жидковы собираются отмечать в дружном кругу своей многочисленной семьи. Разрослись за эти годы: кроме троих детей есть еще шесть взрослых внуков и одна маленькая правнучка. Скучно им точно не будет. К тому же, судя по забавным стенгазетам на стене, здесь привыкли заранее готовиться к семейным торжествам, а значит, праздник будет запоминающимся.