23:58 Родные чужие дети (Максим БАЛУЕВ) | |
 Почему со всего Казахстана едут усыновлять детей из детдома Степногорска? Хорошо ли бывшим степногорским детдомовцам в Америке? Почему бегут дети из детского дома и почему возвращаются? Об этом и многом другом мы беседовали с директором Степногорского детского дома РАИСОЙ САХНЕВИЧ.- Раиса Анатольевна, с чего начинался детский дом? - Сегодня детском дому шесть лет, он открылся на базе существовавшего десять лет приюта. Помню, как мы одно время ютились в одном крыле детского сада №1 – тогда многие родители возмущались, что их домашние дети соседствуют с приютовскими. А вскоре аким города Николай Денинг отдал нам здание бывшего детсада, сказав, что ни копейки не выделит на ремонт – тяжелые были времена. А здание требовало ремонта – трескалась краска, осыпались потолки… Я поначалу впала в панику: как здесь смогут жить дети? А потом обратилась к предприятиям города, руководители которых не отказали. Многие предлагали деньги, но я просила лишь помощи – взять и отремонтировать по несколько комнат. Уже через три месяца дети заехали сюда. Детский дом – это другой мир, отличный от школы, где я работала. Поначалу дети, особенно малыши, меня не слушались, а потом обступили, кто-то из малышей попросился на руки… Дома я проплакала весь вечер. Мне надолго запомнится случай, когда у одного нашего воспитанника порвались ботинки. И я принесла из дома кроссовки, которые сыну прислали из Германии и которые он тщательно берег. Однажды мне позвонил сын (он учился в медицинском университете) и сказал, что приедет домой за кроссовками для игры… Я помню глаза сына, который недоумевал, но не сказал мне ни слова. - Удается сократить количество воспитанников за счет их усыновления? - Бывший приют вмещал 50 детей. Детский дом планировался сначала на 100 детей, потом на 120. А затем нам позвонили из области и сказали, что надо на 140… Но я чувствовала, что 140 детей – это ненормально. Ведь у некоторых детей целая жизнь тут проходит. Мы тщательно пересчитали проектную мощность – для нашего детского дома положено 115 детей. Спасибо управлению образования, которое пошло на сокращение количества детей в детском доме: мы выпускали ребят в жизнь, но временно не набирали. Тенденция к сокращению количества воспитанников наметилась в последние год-два – детей стали брать в семьи. Сегодня у нас 98 детей. Что примечательно, больше всего детей поставлено в республиканскую базу усыновления из нашего детского дома – 55 человек. Когда в город приезжала сенатор Светлана Джалмагамбетова, я, будучи депутатом, предложила: давайте будем платить людям за опеку, тогда много детей удастся устроить в семьи. Россия опекунам платит уже давно. А в прошлом году Джалмагамбетова мне сказала, что вопрос с оплатой опекунам решен на государственном уровне. Я не думаю, что детей берут в корыстных целях, чтобы получить 17000 тенге, но для бабушек и дедушек, у которых пенсия небольшая, эти деньги много значат. Замечательная форма устройства детей в семьи – патронат. Раньше она не была подкреплена денежными средствами и тоже не являлась популярной. Ее преимущество в том, что человек, взявший ребенка под патронат, имеет возможность вписать в трудовую книжку, что работает воспитателем, и получать за это зарплату. Ребенку же государство продолжает выделять деньги на питание и одежду. В комитете по охране прав детей заявили, что пришло время, когда патронатными воспитателями должны становиться люди, имеющие педагогическое образование. С одной стороны, это правильно, поскольку у нас при устройстве на любую работу нужно определенное образование. Но, с другой стороны, все ли родители, воспитывающие родных детей, имеют педагогическое образование? Кроме того, сегодня ребенка по договору можно брать в гости на выходные, праздники, каникулы. В основном наших ребят берут люди, уже имеющие своих детей. Бывали случаи, что детей забирали наши воспитатели. К примеру, у Татьяны Сергеевны был свой сын, а она взяла еще одного мальчика. Потом у нее еще родилась дочь. Женщина говорит, что не видит в нем чужого человека. Другой воспитательнице из-за инвалидности пришлось вернуть ребенка в детский дом. Удивляет и то, что чаще всего усыновители из других городов едут за детьми в Степногорск. - Почему к вам? Ведь в Акмолинской области есть еще несколько детских домов, а в некоторых имеются даже специальных группы для малышей. - Мне говорят, что наши дети социально адаптированы и легче осваиваются в семье. В свое время меня ругали за то, что я «раскидала» детей по школам города. Да, детей, которые, образно говоря, учатся внизу, а живут наверху, проще контролировать. И когда меня спросили, будем ли мы строить школу, я категорически отказалась. Именно поэтому мои дети запросто идут в общество. - В свое время сводка происшествий ГУВД пестрила сообщениями о побеге детей из детского дома, когда они уходили в школу. Как обстоят дела с побегами сегодня? - Я не гарантирую, что это не повторится. Бывает, к нам в детский дом приезжают новые 14-летние дети, а у них уже своя устоявшаяся жизнь. Ребята рассказывают нам, что, когда они убегают, им «кайфово» поспать в подъезде, им надоело учить уроки, чистить зубы… А через годы, выпускаясь из детского дома, приходят и корят себя за свои побеги. Сейчас придет весна, и у некоторых детей возникнут тревожные мысли: почему за зиму мама ни разу не позвонила, не написала, не приехала? Для многих детей мать – это женщина, которая поставила их в сложные жизненные условия, бросила… Но в тепле и ласке ребята нуждаются ежеминутно. Да, некоторые обвиняли нас в том, что дети называют нас мамами. Но я не могла всем запретить это делать, так как детей ласкает это слово. И еще – ребенок не каждого в детском доме назовет мамой. Хотя коллектив в детском доме подобран хороший. Поэтому у меня много врагов – после испытательного срока некоторым приходится отказывать. Ведь в детском доме должны работать те, кто забывает о времени и ставит интересы детей выше своих собственных. Как-то осенью из детского дома убежали двое парней. Когда их вернули, то один, девятиклассник Петя, просто заплакал и сказал, что больше никогда не убежит. На выходные мы отпускаем в город любого ребенка по заявлению, где ребята указывают адрес, телефон местопребывания и время, когда придут. Раньше дети обижались – говорили, как будто в тюрьме. Но ведь любая любящая мать контролирует своего ребенка, чтобы с ним ничего не случилось. И мы научили детей быть пунктуальными. - Каким еще жизненным принципам учите своих воспитанников? - Первыми из детских домов в республике мы сделали гардероб для обуви и верхней одежды. За мной педагоги ходили и умоляли, чтобы я отказалась от этой идеи. Но здесь у меня была воспитательная цель, чтобы научить порядку ребенка, который выживал как мог, воровал. Особенно страшно было утром провожать детей в школу – один ребенок ушел, надел не свое, а кому-то одежды не хватило. Сейчас могу с гордостью сказать, что цель – воспитать порядок у детей – достигнута. - Раиса Анатольевна, с какими судьбами поступают в детский дом дети? - У большинства родители лишены прав или умерли. Бывает и так, что родители не пьют, но просто не желают заниматься своим сложным ребенком. Тяжело читать решения суда: то отец изнасиловал дочь, то ребенка жестоко избили родители. Были случаи, когда детей на несколько дней родители закрывали в квартире, а сами уходили пить. В это время дети погибали с голода. Мне рассказывал один воспитанник, что у него не было сил ходить. На полу стояла лишь бутылка воды, которую он выпил. У мальчика не было сил плакать, а соседи слышали за стенкой звуки скулящего щенка. Потом это бесконечное голодание отразилось на умственных способностях мальчика. Другие воспитанницы, сестры, рассказывали, как мама их закрыла дома, а одна из сестер нашла пакет зерна и съела его. В итоге девочку еле спасли – у нее начался заворот кишок. Каждый попавший сюда ребенок надеется, что это временно. Дети всегда оправдывают своих мам: у мамы нет денег на билет, он приболела, уехала работать… К сожалению, сейчас не лишают прав сразу, а ограничивают на полгода. Но я не помню ни одного случая, чтобы за полгода родители пришли за своими детьми. Кроме того, на моей памяти лишь два случая, когда родители забирали своих родных детей. Первая история закончилась не совсем хорошо – через полгода дети снова попали в детский дом, женщина опять начала пить. Второй случай произошел под Новый год – мама, устроившись в жизни, забрала свою дочку. И хочется верить, что навсегда. - А как складывается жизнь ребят после усыновления? - Навсегда запомню, как уезжал в Америку Миша Усольцев. Сегодня ему уже 18 лет. А что было? Прошел суд, и мальчик категорически заявил: я никуда не поеду! На тот момент его даже звали не Миша Усольцев. Год он созванивался с нами каждый день. Говорит мне однажды: чего я тут как дурак сижу, ничего не делаю? Все дело в том, что усыновительница, обеспеченная женщина, окружила мальчика заботой, в ее доме трудятся горничные. А в детском доме ребята привыкли к работе, по утрам заправлять кровати… Потом Мишу отдали в русскую школу, новая мама записала его на плаванье, наняла для него репетиторов... А через год мальчик сказал, что скучает и хочет приехать. Я на тот момент поняла, что мальчика еще тянет сюда, и сказала, чтобы подождали еще год. Сегодня звонков стало меньше, но я уверена, что мальчику там хорошо. Кстати, эта американка взяла у нас еще девочку, которую подсказал удочерить Миша – здесь они хорошо общались. Кроме того, она удочерила девочку с ДЦП в Уральске. Я считаю, что процесс усыновления детей должен быть как в Германии. Там ребенка забирают из неблагополучной семьи и отдают в приемную, где он живет два дня. Потом его спрашивают, все ли там ребенка устраивает. Так он может сменить несколько семей. И если ребенок не нашел себе семью, то его отдают в детский дом. Мы тоже должны прийти к такому, только постепенно, чтобы дети не попали в плохие семьи, где эксплуатируют детский труд. - Те, кто не попал в семью, сами вынуждены устраивать свою жизнь после детского дома. Удается ли им это? - В детском доме ребята получают пособие – мы открыли им счета, у некоторых на книжках лежит больше миллиона. Я всегда ребятам говорю: в этой жизни вы с голода не умрете. В доме юношества «Жастар» ребята живут до 23 лет, они учатся, находят работу. Через «Жилстройсбербанк», где находятся их сбережения, могут приобрести квартиру в ипотеку, хотя у нас все дети стоят на получение жилья из государственного фонда. - Чем живет детский дом сегодня? - У нас 19 кружков и открывшаяся недавно телестудия. Три наши воспитанницы – сестры Абилькаировы и Сергеева – едут в Швецию на соревнования по вольной борьбе. - Недавно наша газета рассказывала читателям о маленьком Олежке, которого выходили в детском доме. Как сложилась его судьба? - Уколы, которые помогли нам найти волонтеры в Израиле, Олежке на днях прокапали в клинике Астаны. У нас не специализированное медучреждение, но я рада, что все вместе мы выходили ребенка – каждый сотрудник в счет личного времени по два часа находился с ним, за что я коллективу очень благодарна. Интервью провел Максим БАЛУЕВ | |
|
| |
| Всего комментариев: 0 | |