А родилась Алевтина Ивановна в семье колхозников. Ветеран войны признается: ее семья бедствовала, вдоволь хлеба не видели. Как известно, раньше крестьяне жили трудоднями – заработок не высчитывался в рублях. Руководство Колхоза 12-й годовщины, что рядом со Щучинском, проводило нехитрую арифметику: количество собранного родителями Алевтины урожая делили на их трудодни. Вот такая ежегодная «зарплата» в виде выращенной картошки да пшеницы выдавалась семье с тремя детьми регулярно осенью – хочешь ешь, а хочешь продавай.
Детства у Алевтины Ивановны не было. Обычно она разрывалась между учебой в школе и работой по дому, а также на поле. В школу, когда было тепло, девочка ходила в брезентовых полуботинках. Да и как сказать – ходила: в школу по дороге шла босиком, а придя на место – надевала эти ботинки. Все это делалось из расчета того, чтобы на дольше обуви хватило… А когда девочке платье в школу понадобилось, родители отдали шесть пудов пшеницы за байковую вещицу. Дорогая цена вещам была!
Когда девочка, будучи в семье старшим ребенком, подросла, то ее уже самостоятельно сажали на лошадь, которая была впряжена в плуг, - так окучивали картофель. В пологих оврагах сажали капусту, которую поливали водой с речки. А жарким летом, когда начинал подниматься хлеб, девочка вместе с другими подростками полола колючий молочай и осот.

2 мая 1942 года Алевтину Герасимову мобилизовали в армию. Хоть ей и немного тогда было лет (родилась наша героиня в 1924 году), она уже работала наблюдателем на небольшой метеостанции в Щучинске. Метеорологи в то время находились на военном учете и считались военнообязанными, поэтому девушку и призвали в ряды вооруженных сил. И сразу отправили на Дальний Восток. Неподалеку от Хабаровска, в глубокой тайге, размещалась школа, где готовили военных специалистов разных профессий – мотористов, прибористов, электриков, укладчиков парашютов. Девушке отвели непростую, но, как выяснилось, «женскую» профессию моториста.
После шести месяцев обучения специалистов определили в базировавшийся возле Владивостока 540-й бомбардировочный авиационный полк. Основу полка составляли самолеты СБ – скоростные бомбардировщики. Машины, по словам Алевтины Ивановны, старые, поэтому требовали к себе повышенного внимания. В воинской части, где служила Герасимова, было мало девушек, а мотористов – всего двое. Девушки-мотористы, словно хозяйки в доме, следили за чистотой двигателя самолета, сообщали механику об обнаруженных неполадках. Зимой Алевтина Ивановна должна была греть масло для смазывания двигателей, а затем в двух канистрах по 36 литров носила его и заливала. Сам самолет заправляли бензином, разбавленным тетраэтиловой жидкостью. После тяжелого рабочего дня Алевтина снимала свой промасленный комбинезон и замачивала в остатках бензина, затем вывешивала его сушиться. За ночь бензиновый «аромат» выветривался, и утром спецовку можно было одевать. Другого способа отстирать одежду не знали. Старший техник-инженер, который Алевтину Ивановну ласково называл дочкой, увидел это однажды, да так за голову и взялся: «Дочка, вот пройдет двадцать лет, ты плакать будешь и вспоминать меня…». И ведь правду говорил: проблемы со здоровьем у Алветины Ивановны, действительно, появились.
Дальний Восток с 1942 года уже был на военном положении, поэтому в ангарах самолеты СБ стояли с подвешенными бомбами, хотя сначала и не делали вылетов. Через время советские конструкторы стали выпускать новые самолеты Пе-2 – пикирующие бомбардировщики. И когда авиаполк снабдили этими самолетами, то военных сразу перебросили на запад, в украинский город Запорожье. Летный состав полка занимался переучиванием, а только потом приступал к ответственным заданиям. Самолеты вылетали на боевые операции каждый день. Однажды одна машина не вернулась. Из экипажа выжил только штурман, который попал в немецкий плен, откуда вскоре бежал и вернулся в часть. Но штурмана к полетам уже не допустили – таков был порядок. Раздосадованный, он сказал: «Да лучше бы я погиб!».

Из Украины войска передислоцировались в Польшу. Варшава из-за военных действий была разбита «в пух и прах», а в центре города из трупов складывали ограждения, чтобы держать оборону… По словам Алевтины Ивановны, коренные поляки любезно встречали, но исподтишка могли и в спину выстрелить. Так как жили русские военные не только в казармах, но и в частных польских домах, откуда выселяли хозяев, то перед этим проверяли погреба и подвалы, где зачастую хранился целый арсенал взрывчатки и оружия.
Авиационный полк Алевтины Герасимовой весной 1945 года дошел до самого Берлина. Где-то рядом остановился сын Сталина. Как вспоминает ветеран, немецкая столица тоже была сильно разрушена. Погибших солдат и мирное население хоронили прямо на центральных площадях. Была невыносимая жара, а по воздуху разносился запах трупов. Пока наши войска ждали приказ Сталина о демобилизации, солдаты знакомились с немцами. Как отметила для себя Алевтина Ивановна, это были люди высокой культуры. Она и еще несколько человек познакомились с одной пожилой немкой. Наши солдаты «подкармливали» женщину хлебом, она взамен дарила русским девушкам розы со своего участка. У этой женщины был сын, который учился в Москве и погиб, защищая Германию. Однажды Алевтина Ивановна стала свидетельницей того, как немка достала из сундука фотографии своего сына и… Сталина, и, прижав фотокарточки к груди, уронила слезу. Такую картину Герасимова никогда не забудет.

В августе войска демобилизовали. Победителей домой провожал лично Жуков с подарками, красивыми речами. Дембелям вручили невиданные по тем временам подарки – отрезы ткани на пальто и на платья, чулки, белье, продуктовые наборы. Алевтина со всем этим нехитрым набором вернулась домой. Мама давно не работала, а отец скончался в 1944 году. Денег в семье по-прежнему не хватало. В послевоенное время спали на сшитых матрасах, набитых соломой.
Замуж Алевтина вышла сразу после войны, ее супруг работал секретарем райкома комсомола. В 1947 году в семье родился сын, а в 1950-ом муж Алевтины Герасимовой погиб в автокатастрофе. Ей пришлось одной поднимать сына. Больше замуж женщина не вышла. Ребенок рос болезненным, после ангины у него развилось осложнения. В институт парень поступил, но проучился там недолго. В 47 лет он скончался. Сегодня бабушкина радость – ее правнучка.
Трудовая жизнь Алевтины Герасимовой сложилась удачно. После войны Алевтина Ивановна работала на железнодорожной станции кассиром, бухгалтером, старшим нормировщиком. Для этого женщине пришлось заново учиться в вечерней школе, а затем поступать в техникум. Только в 1967 году она получила диплом об образовании.
С 1968 года Алевтина Ивановна приехала в Степногорск. Трудилась бухгалтером в ЦГХК, а затем перешла в ЦЖДП экономистом. На пенсию уходила с должности начальника планового отдела этого предприятия – в 1984 году.
… Долгое время после войны Алевтина Ивановна не могла смотреть военные фильмы. Сейчас смотрит, но мало. Снятые современными режиссерами, они не передают той военной действительности – говорит ветеран Великой Отечественной войны.
Алевтина Ивановна Герасимова через всю свою жизнь пронесла еще одну боль. После войны она стала невольным свидетелем разговоров о том, что фронтовички – женщины легкого поведения, раз служили среди мужчин. «Я когда это слышала, сердце кровью обливалось. Почему же люди могут так плохо думать?» - сетует моя собеседница.
Ни на что не жалуется Алевтина Ивановна: пенсия ее устраивает, врачи на дом приходят. Здоровье, правда, иногда пошаливает. Но это ничуть не мешает ветерану активно заниматься общественной работой: в свои 86 лет женщина ведет бухгалтерию в КСК своего дома. Кстати, кооператив, объединяющий один дом, был создан именно по инициативе Алевтины Ивановны Герасимовой.