Николай Васильевич Кузнецов морщинистой рукой перебирает стопку газетных подшивок и открыток. Год назад его коллекция пополнилась еще одной открыткой – от губернатора Волгоградской области, который поздравил Николая Васильевича с очередным Днем Победы и личным праздником ветерана – 90-летним юбилеем. Почему российский чиновник прислал открытку казахстанскому старику? Все дело в том, что Николай Кузнецов – участник Сталинградской битвы.

Ветеран был средним сыном в большой крестьянской семье – всего тринадцать детей! Кроме Николая Васильевича сегодня уже никого из братьев и сестер в живых не осталось. В небольшой деревне Саратовской области, где жила семья Кузнецовых, центром культуры была школа в четыре класса. После ее окончания в жизни маленького Коли была еще одна школа уже в другом селе. И так – несколько раз. Как только Николай Васильевич получил среднее образование, началась война. Накануне этого страшного известия деревенский парнишка поехал в Пензу – поступать в танковое училище. Но то ли строгая дисциплина была не для нашего героя, то ли с техникой он был не в ладах (шутка ли, когда на всю деревню один трактор?) – не стал учиться на танкиста Николай, отправился домой. На полпути домой, в вагоне поезда, и застало его пугающее известие о начавшейся войне. Совсем еще юный парнишка сам явился в военкомат, какое-то время ждал своей очереди, а вскоре был призван в ряды Советской армии. Первую партию односельчан Кузнецова отправили на курсы десантников, а вторую, как раз на 23 февраля, послали в Саратовское пехотное училище. Оттуда Николай Васильевич вместе с другими солдатами был командирован в одну из пензенских военных частей, где формировали эшелоны для отправки на фронт. Так Кузнецов попал в Сталинград. Уже на подъезде советских солдат к городу немцы начали бомбить наши войска. Поэтому дальнейшее передвижение Николай Васильевич описывает так: «Ночь идем, а день прячемся». Участник войны был старшим в минометном расчете – все-таки три месяца пехотного училища давали о себе знать. «19 ноября началось наступление наших войск с целью окружения армии Паулюса, в это же время я впервые увидел работу «Катюш» - через наши головы летали снаряды, словно угли в горниле горели!» - вспоминает Николай Васильевич.

Но недолго длилась личная война Кузнецова – вылезая после ночевки в блиндаже, получил он ранение минным осколком прямо в лицо, чуть ниже глаза. Хорошо, что хоть зрение не потерял! Однополчане быстро перевязали солдата и на подводах отправили в полевой госпиталь. Вердикт врачей – немедленно эвакуировать с поля боя. Минный осколок разбил Николаю Васильевичу челюсть, разрезал пополам язык, а через горло дошел до самого позвоночника, сколов несколько шейных позвонков и застряв в шее. Голова Кузнецова стала неподвижной, а осколок, прочно засевший в шее, начал давать о себе знать – шея опухала и болела. Помогли ветерану свердловские врачи, куда был отправлен Николай Васильевич для лечения, или, лучше сказать, спасения жизни. Врач так и сказал бойцу: «Повезло тебе, сынок! Еще бы сантиметр - и осколок задел бы сонную артерию». После этого Кузнецова на полгода заковали в гипс и списали со счетов как солдата – он не был годен даже для нестроевой службы.

Вернувшись домой, Николай Васильевич еще долго ходил в гипсовом воротнике. Немного поработав секретарем сельсовета, Кузнецов решил учиться дальше, тем более что ребята-односельчане ехали поступать в железнодорожный техникум. Окончив его в 1946 году, Николай Васильевич поехал на работу в Казахстан. Без малого двадцать лет проработал Кузнецов на Карагандинской железной дороге. Хоть и имел он в кармане диплом железнодорожника, начинал простым стрелочником, постепенно рос в должности. Но активная жизненная позиция (Николай Васильевич участвовал во многих избирательных кампаниях, был членом товарищеского суда, председателем месткома) не давала сидеть Кузнецову на одном месте. Он так и говорит: «Надоело!». А тут еще друг пригласил в Степногорск – посмотреть строящийся город, а может, и переехать туда.

К тому времени Николай Васильевич уже был женат на Любови Алексеевне, с которой живут они вместе вот уже 66-ой год. Встретились молодые на комсомольской конференции – она была активисткой. В 1948 году Кузнецовы сыграли свадьбу, которую, смеются, век не забудут. «Расписались мы в ЗАГСе, нас поздравили, после чего мы пошли на работу – каждый к себе», - вспоминает Любовь Алексеевна. Какое там застолье, когда страна жила очень бедно и в послевоенные годы люди еле сводили концы с концами. Хотя Любовь Алексеевна с добротой подшучивает над своим супругом: «Ты бы хоть бутылку шампанского взял!». А Николай Васильевич, живший тогда в молодежном общежитии, отвечает ей: «Так с ребятами-то я выпил!». После свадьбы Кузнецовы стали жить вместе – получили комнатку в общежитии. Из домашней утвари – железная кровать без матраса, железное корыто да сколоченный Николаем Васильевичем деревянный стол. С улыбкой на лицах вспоминают Кузнецовы, когда в полночь ходили они на соседний двор за сеном для матраса.

В самые трудные военные годы Любовь Алексеевна училась в Омском строительном техникуме при железной дороге. «Но какая там учеба, если кормиться было нечем! В столовой мерзлую картошку заливали дрожжами – такой давали суп. Мы с подружками-студентками с нетерпением ждали этот обед», - с грустью в голосе произносит Любовь Алексеевна.

Как она мечтала хотя бы на денек приехать к матери домой, разжиться картошкой и домашним молоком, но уезжать домой в военное время студентам не разрешалось – самовольство считалось преступлением. И лишь однажды, когда стало совсем невтерпеж, Любови Алексеевне пришлось соврать преподавателям, что отец едет на фронт мимо родного дома и ей очень хочется его увидеть. Девушку отпустили на пару дней домой, но фактически отец уже как несколько месяцев без вести пропал на фронте…

После окончания техникума Любовь Алексеевна устроилась работать в райком комсомола. У молодой работницы не было ни одежды, ни обуви. Единственный железнодорожный костюм она носила каждый день, так что коллеги из райкома стали задавать неудобные вопросы: «Что ты все время в одном и том же ходишь?».

А красавец Степногорск Кузнецовым очень понравился, они без раздумий перебрались сюда и сразу же, на следующий день после переезда, вышли на работу. Всю жизнь Любовь Алексеевна шла по партийно-профсоюзной линии – в 1969 году окончила Высшую партийную школу в Алматы, а также трудилась нормировщиком и экономистом. А Николай Васильевич до пенсии работал в системе ЦГХК. Супругам сразу выделили квартиру и дачу, на которой они до последнего времени трудились, а потом передали по наследству сыну. Второй же сын Кузнецовых в совсем молодом возрасте скончался прямо на работе – в электроцехе ЦЖДП у него отказало сердце… «Никогда не жаловался, двое детей было у него – рано женился. В августе проходил медкомиссию, а в январе – умер», - пожимают плечами опечаленные родители.

«Ни одного лишнего дня я не проработал, сразу ушел на пенсию. Уже 31 год на пенсии сижу. Первые пять лет я считал, что до сих пор работаю. За день – куча звонков, то один вопрос, то другой. Все-таки меня считали специалистом в своей области…» - скромно говорит Николай Васильевич о своих пенсионных годах. А дальше супруги погружаются в воспоминания. Коллеги Николая Кузнецова заставили его купить машину, на которой супруги вместе с друзьями исколесили все окрестности города. «И на рыбалку ездили, и в лес. Каждый год бывали на курортах, домах отдыха, в профилактории "Орбита". А на даче мы держали кур и кроликов. В общем, ни одного дня не скучали!» - говорят Кузнецовы о своем заслуженном отдыхе.

Но годы дают о себе знать. Из друзей Кузнецовых практически никого не осталось в живых. Да и Николай Васильевич в сердцах обронил фразу: «Мы слишком долго задержались на этом свете. Уже надоело так жить – без таблеток день не начинается. В одной руке костыль, а другая рука ползет по стене – чтобы не упасть. Спасает то, что друг за друга держимся! Зрение еще подводит, даже газету прочесть невозможно…» - сетует ветеран. А супруга его добавляет, что сейчас им по дому помогает соцработник, специально приставленный к пожилой паре. «Она и в квартире уберет, и в магазин сходит. Для нас это такая помощь! А ведь раньше мы не решались, все сами старались двигаться», - говорит Любовь Алексеевна.

Практически ни на что Кузнецовы не жалуются – пенсия их устраивает, в этом году акимат в качестве подарка выделил по сто тысяч тенге. В прошлом году коммунальные платежи власть оплачивала полностью, а в этом – только для Николая Ивановича. «Но мы на это не обижаемся», - подчеркивают Кузнецовы. И лишь один вопрос их волнует больше всего: почему участников войны и тыловиков не могут обеспечить бесплатными лекарствами? Дело в том, что все лекарства, которые не входят в «бесплатный список», пенсионерам приходится покупать самим, тратя на это ежемесячно десять-пятнадцать тысяч тенге. Как тут им не позавидовать знакомым ветеранам, живущим в Германии, где и лечат на высшем уровне бесплатно, и лекарствами тоже снабжают за счет государства?

Максим БАЛУЕВ

P.S. Когда этот номер готовился к печати, мы узнали, что не стало еще одного ветерана Великой Отечественной войны – Рамазана Мукенова. Поэтому каждое воспоминание ныне здравствующих ветеранов для нас, потомков, - на вес золота.