Обращаюсь, прежде всего, к школьным учителям: на педсоветы в ваших школах выносятся такие темы, как вымогательство или детская «дедовщина»? Вопрос, как вы понимаете, риторический. А почему директора школ, их замы по учебной и воспитательной работе, классные руководители не говорят об этом на своих главных профессиональных собраниях? Не актуально? Не возвышенно? Не перспективно? Или в силу пресловутого «в нашей школе такого не может быть»?
Никто не спорит: обсуждение «концепции среднего образования в свете послания...» либо «инновационных подходов в учебно-воспитательном процессе» - темы важные и свидетельствующие о глубине погружения педагогической мысли. Но много ли эти глубокомысленные разговоры об образовательных концепциях и педагогических инновациях стоят, если в то же самое время, когда в школьном актовом зале педагоги блещут умом, их юные воспитанники, обучаемые по модным методикам Монтессори или Сакамого, вымогают в школьных туалетах деньги и избивают «белых ворон» из своего же класса?
Случившееся в третьей школе - к сожалению, не из ряда вон выходящий случай, примеры, которому, не сомневаюсь, найдутся и в других учебных заведениях Степногорска. Оговорюсь сразу, имена и фамилии юных вымогателей и их жертв изменены - речь ведь идет о детях, которые, убежден, при иных обстоятельствах могут проявить себя с лучшей стороны.
Ученики 9 класса Айдос, Жанат и Гена к своим 15 годам уж точно имели возможность если и не прочитать роман Александра Дюма «Три мушкетера», то, по крайней мере, посмотреть одноименный фильм, но друзья Д,артаньяна - Артос, Партос и Арамис - не стали кумирами наших героев: скорее всего, и книга не прочитана, и киношные рыцари не в почете у нынешних тинэйджеров.
Девятиклассники к вопросу собственного самоутверждения подошли намного практичнее старомодных литературных персонажей - с прицелом на скорую и легкодоступную материальную выгоду. Трудно наверняка назвать истинные причины случившегося в третьей школе (в этом бы и разобраться учителям на педсовете), но с большой долей вероятности можно предположить, что в вымогательстве помимо возможности скорой наживы есть и элемент насилия, удовлетворения от унижения слабого - это зачастую привлекательные побудительные мотивы для не отягощенных высокими нравственными установками недорослей.
В тройке юных вымогателей, по общему признанию и преступников, и их жертв, выделялся Айдос Ибраев, который на суде будет представлен организатором преступления. Правда, сам «идейный вдохновитель» в ходе судебного заседания, не отрицая собственной причастности к вымогательству, ссылался на зависимость от учащихся СПЛ-2 Данияра и Артура, которые, по словам Ибраева, и изымали все добытое в третьей школе.
В качестве жертв решено было выбрать сверстников из параллельного класса: ну, не портить же отношения с родным коллективом, да и возможностей «засекретиться» больше. Хотя, как выяснилось все на том же суде, вымогатели не делали большого секрета из своего преступления, которое, видимо, представлялось им геройством в глазах окружающих. О вымогательстве, длившемся почти четыре месяца, в третьей школе знали как одноклассники юных преступников, так и одноклассники жертв – что было подтверждено на суде свидетельскими показаниями. Ничего не ведали только учителя, включая классных руководителей, и администрация школы.
С конца ноября прошлого года до 12 марта 2009 года Айдос Ибраев, Жанат Шуженов и Гена Амосов «собрали» со своих жертв - Рената Кобытаева, Саяндыка Дусмагамбетова, Марата Досанова и Антона Николаева, по грубым подсчетам (на суде было выявлено противоречие в суммах отданного), от 1300 до 2000 тенге. Цифры примерные, так как, по признаниям потерпевших, «на счетчик» был поставлен чуть ли не весь их класс, которому время от времени предъявлялась общая сумма «дани» - от 1000 до 3000 тенге. «И класс вынужден был собирать эти деньги», - признались судье потерпевшие.
Вымогательство осуществлялось по схеме, обычной для этого вида преступлений (причисляемых уголовным кодексом к тяжким), правда, с учетом школьной специфики: одного из «параллельников» «цепляли» в классе, коридоре или раздевалке спортзала, выводили в туалет, где Ибраев в окружении «подельников» Шуженова и Амосова требовал от жертвы определенную сумму денег и, для устрашения, грозился побить обираемого. Однажды угроза в адрес Кобытаева реализовалась: Амосов ударил Рената в живот. Хотя обычно хватало и слов: не видевшие другого выхода из этого, по сути, унизительного положения, ребята без сопротивления отдавали деньги «ответственным за сбор» Амосову и Шуженову.
Возможно, это четырехмесячное вымогательство тянулось бы гораздо дольше (известны факты много лет длящихся преступлений подобного рода), если бы не наблюдательность матери Рената Кобытаева, которая примерно с января начала замечать за сыном, успешным учеником, школьным активистом, неладное: он все чаще пребывал в подавленном настроении, отказывался посещать внеклассные мероприятия.
На суде мать Рената Кобытаева обвинит в случившемся не только тройку юных вымогателей, но и директора третьей школы Галину Шпаковскую, претензии в адрес которой прозвучали и из уст родителей Саяндыка Дусмагамбетова и Марата Досанова: «... не смогла обеспечить надлежащим образом безопасность детей в школе».
Сама Галина Павловна Шпаковская, узнавшая о четырехмесячном вымогательстве, как и классные руководители девятиклассников, слишком поздно, своей вины в случившемся не отрицала (уже получила за это выговор ГорОО) и пообещала суду «усилить работу с детьми, чтобы не допустить более с их стороны противоправных действий».
Во время судебного разбирательства все потерпевшие, как один, сообщили, что «в настоящее время взаимоотношения в школе нормальные, вымогательства прекратились». Вряд ли это тот случай, когда не заставил себя ждать результат «усиленной работы» педагогического коллектива третьей школы, - скорее, сыграл свою устрашающую роль эффект судебного решения: девятиклассники Жанат Шуженов и Геннадий Амосов осуждены по ст. 181 ч. 2 п. «б» (вымогательство, совершенное группой лиц по предварительному сговору) на 3 года лишения свободы; Айдос Ибраев, как организатор преступления, получил на год больше. Несмотря на то, что сроки у ребят условные, думаю, есть над чем задуматься и им, впервые названным преступниками, и их родителям, которые всегда видели в своих детях «только хорошее», и педагогам третьей школы, успешно осуществляющим инновационные подходы в обучении, и всему нашему обществу, в котором, на мой взгляд, все меньше и меньше места мушкетерскому благородству. Свято место, как известно, пусто не бывает: кто придет на смену благородным героям Дюма? Может быть, задаться этим вопросом степногорским педагогам на ближайших педсоветах? Чтобы не дошло до крайнего в проявлении детской жестокости и детской беспомощности – до самоубийства. Об этом - в одной из следующих наших публикаций.