С конца прошлого года почил в бозе комитет государственного санитарно-эпидемиологического надзора Министерства здравоохранения Республики Казахстан. Всем нам известная служба санитарно-эпидемиологического надзора, в привычном понимании – СЭС, сменила вывеску и стала называться Агентством по защите прав потребителей. Не значит ли это, что государство вдруг стало меньше беспокоиться о санитарно-эпидемиологической безопасности своего населения, - ведь мы знаем, какое тотальное невнимание у нас к защите интересов потребителей? Или, напротив, у санитарно-эпидемиологической службы под новой вывеской статус повысился и теперь-то, при собственном агентстве, потребители по-настоящему почувствуют государственную защиту своих прав? С этого начался наш разговор с бывшим начальником УГСЭН, а ныне с исполняющим обязанности руководителя Степногорского городского управления по защите прав потребителей Булатом КАЛМАГАНБЕТОВЫМ.

Обязанностей наддали, а денег пока лишь пообещали

- Конечно же, наш статус повысился, и намного. Если раньше это была только санитарная служба в составе Министерства здравоохранения, то сейчас это уже самостоятельное агентство, и оно, в соответствии с указом президента, создано на базе комитета государственного санитарно-эпидемиологического надзора. К нему еще добавили функции по защите прав потребителей, интересы которых отчасти до этого представляло Агентство по регулированию естественных монополий, а также функции от Министерства индустрии и торговли – по контролю за качеством готовой пищевой продукцией. У нас стало существенно больше полномочий и функций. Если раньше санитарно-эпидемиологическая служба подчинялась министру здравоохранения, а он, в свою очередь, премьер-министру, то сейчас Агентство по защите прав потребителей напрямую подчиняется правительству.

Эта реорганизация – веление времени. Мы же входим во Всемирную торговую организацию, а в ней нет такой самостоятельной службы, как санитарно-эпидемиологическая станция. Есть направление, но с другим названием – например, департамент по контролю за качеством пищевой продукции. Нынешние преобразования связаны с международными стандартами. Мы пошли по опыту России, где санитарно-эпидемиологическая служба была преобразована в Роспотребнадзор. Мы ведь все-таки следим за качеством продукции, поэтому, можно сказать, защищаем интересы потребителей.

- Но вы при этом остаетесь врачами, сохраняете в своей деятельности медицинское направление, на котором базировалась работа СЭС?

- Безусловно, остаемся врачами. Нас не лишили медицинского аспекта в работе - лишь добавили два новых направления. Функции уже определили, но соответствующего штата, необходимых полномочий пока еще не дали.

- Название уже сменили?

- Республиканское государственное учреждение «Степногорское городское управление по защите прав потребителей» зарегистрировано в управлении юстиции с 13 февраля 2014 года.

- Пока, как я понимаю, кроме вывески ничего больше не изменилось?

- И вывески пока те же остались, и фирменные бланки. Нас финансировать начнут только с этой недели. Направления работы и задачи те же. Да, две функции нам добавили, но еще о них много чего не рассказали. Мы пытаемся работать в новых условиях, но пока далеко не в полной мере. Вот, например, защита прав потребителей – это чисто юридическое дело, но у нас в штате еще нет юристов. И здесь нужен не один специалист, а несколько, ведь предполагаются постоянные судебные разбирательства по защите прав потребителей.

Далеко не все подготовлено и для третьего направления, связанного с контролем и надзором за безопасностью пищевой продукции на стадии ее реализации потребителям. По сути, это госстандарт. Но штата у нас тоже еще нет. Если раньше основным нашим документом были санитарные правила, то сейчас мы уже активно изучаем технические регламенты, действующие в рамках Таможенного союза. Их более тридцати.

- Они пришли на смену санитарным нормам и правилам?

- Нет. Пока они будут дублировать друг друга. Продукция, которая реализуется на внутреннем потребительском рынке, будет проверяться на соответствие санитарным нормам и правилам, а пищевые продукты, которые поступают из стран Таможенного союза, будут проверяться на соответствие техническим регламентам.

- Но для этого нужно соответствующее оборудование.

- Конечно. У нас есть бактериологическая и химическая лаборатории. Мы исследовали в основном обсемененность, химический, физический, биологический состав пищевых продуктов, патогенную и условно патогенную микрофлору. По техническим регламентам мало работали. Там проверяются составы соли, железа, магния и так далее. Пока мы у себя это делать не можем. Нужны специалисты и, правильно вы говорите, специальное современное оборудование. Мало того, если мы в этом году войдем в ВТО, лаборатории должны быть все аккредитованные. Наша лаборатория в конце прошлого года прошла аккредитацию. Плюс к этому должны же из Госстандарта нам что-то дать. У них есть лаборатория по качеству продукции. До конца марта обещают все, так сказать, разложить по полкам. Пока же мы, как и прежде, в полной мере работаем по традиционному нашему направлению – обеспечению санитарно-эпидемиологического благополучия населения.

Под контролем не цена, а качество

- Булат Саданович, Агентству по защите прав потребителей передадут функции антимонопольного ведомства по утверждению тарифов монополистов для потребителей?

- Нет, право формирования ценовой политики нам не передали, оно осталось у антимонопольного агентства.

- На одном из недавних совещаний аким города связал и с вашей службой надежды о недопущении роста цен на продукты питания из-за обвала тенге? Но, как мы уяснили, стабилизацией цен Степногорское управление по защите прав потребителей заниматься не будет.

- Пока нам дали только функцию защиты прав потребителей. На сегодняшний день у нас нет права влиять на цены продуктов питания.

- Давайте поговорим об этой самой защите. В прошлом году проводилась проверка школьных столовых по жалобам родителей и обращениям депутатов. Продолжились ли проверки в этом году и что они выявили?

- В январе мы проверили пищеблоки четырех школ, первой, седьмой, восьмой и девятой, в плановом порядке. Конечно, улучшения есть по сравнению с прошлым летом, когда мы проводили проверки по жалобе. Но все-таки еще замечания остались, и мы вынуждены были составить три протокола об административных правонарушениях.

- Какие замечания были и кому они адресованы?

- Два протокола составлено по седьмой и восьмой школам – там смывы положительные. А на должностное лицо, представляющее в школе ИП Максутова, составлен протокол в связи с перегоревшими лампами, сбитой эмалью на посуде. Кроме того, не на все продукты имелись сертификаты. Должны были заменить разделочные доски, сделать маркировку.

- Все эти замечания устранили?

- Принесли накладную на посуду - заменили ее. Предоставили сертификаты на продукты. Замечания, судя по документам, устраняют. Но в эти школы мы больше не ходили.

- Значит, сейчас тревожной ситуацию со школьным питанием нельзя назвать?

- Да, так сказать нельзя. Люди работают, уроки извлекают, на замечания реагируют. У нас с ИП Максутовым никаких разногласий не было. Мы и по жалобе приходили, в плановом порядке пищеблок проверяли. Видели нарушения – наказывали. Я читал в газете, что депутатов маслихата не допускали в школьную столовую, документацию не показывали. Со стороны представителей предпринимателя, я считаю, делались неправильные шаги. Депутат – народный избранник, и надо было ему все показать и рассказать. Детей же кормим в конце концов. С нами у предпринимателя таких эксцессов не было, хотя я его ни разу не видел – с нами общался его представитель, женщина.

Корь, туберкулез и гепатит обозначились, но вглубь не прошли

- В конце прошлого года в Акмолинской области, в частности, в Кокшетау, был зарегистрирован случай массового заболевания корью среди студентов колледжа. Врачи били тревогу в связи с опасностью распространения кори в другие регионы. Удалось ли подавить очаг заболевания и не допустить распространения этой болезни в степногорском регионе?

- В прошлом году регистрации кори среди степногорского населения не было. Был только один завозной случай в январе этого года – ребенок до года заболел корью. Семья приехала из Кокшетау, где ребенка лечили по другой нозологии. Мама ребенка обратилась уже к степногорским врачам, так как у малыша пошли высыпания. Тут же вызвали участкового – он осмотрел ребенка: да, высыпания, характерные для кори. Тут же консилиум провели. Был и наш специалист - эпидемиолог Наталья Яковлевна Акушка. Посмотрели и сказали: лучше мы подстрахуемся - есть клиника кори. Тут же ребенка госпитализировали в Кокшетау, а там заболевание подтвердили лабораторно. Здесь мы наблюдение за очагом, в первую очередь, за семьей, установили. Даже медработника, который смотрел этого ребенка, мы привили. Новых случаев заболевания у нас выявлено не было. Но вопрос о кори с повестки дня не снимается.

- Недавно был выявлен случай туберкулеза у педагога в СШ №5. Какова сейчас ситуация и какие меры предприняты для предотвращения распространения этой болезни?

- Сейчас форма туберкулеза агрессивная, об этом на одном из совещаний у акима и главврач поликлиники говорил, – за два-три месяца болезнь может развиться. В свое время учителя школ дважды в год флюорографию проходили - теперь раз в год. Как-то у нас повелось, преподаватели обычно перед началом учебного года, в августе профосмотр проходят вместе с флюорографией – и так до следующего августа. Эта учительница флюорографическое обследование прошла, ежегодно медицинский осмотр проходила, клиники туберкулеза на момент профосмотра не было. Туберкулез у нее был выявлен в связи с обследованием из-за недомогания совсем по другому поводу. Со школой это не связано. Туберкулез – это, как принято говорить, социальная болезнь. Что-то, видимо, у нее в семье неблагополучно было. Хорошо, что вовремя медики заболевание туберкулезом выявили. Запущенности болезни не было. Как и ее распространения. Преподавательский состав полностью мы пересмотрели, у кого флюорография есть, у кого нет. Взяли всех под наблюдение. Специалист тубдиспансера в школе неделями находился. Среди контактных никто не заболел. Дезрежим усилили там. Учительница сейчас не работает, проходит полный курс лечения. И потом только центральная врачебная комиссия при областном тубдиспансере будет решать, пойдет этот учитель дальше в школу работать или нет.

- Также в двух школах был выявлен гепатит А. С чем это связано и какова сейчас ситуация?

- В январе-феврале было выявлено два случая в седьмой школе и один в девятой – все среди учеников. Первый случай завозной, в желтушной форме при обращении был выявлен. А вот второй и третий случаи уже медиками были выявлены, без желтушной формы. Большой объем работы провели и медики, и наши специалисты. Даже из Департамента к нам специалисты приезжали. Тревожно было - все-таки вспышечный характер. В первую очередь, мы около 400 контактных детей привили по двум школам. Горводоканал по нашему поручению в течение месяца продержал повышенное содержание остаточного хлора в воде, чтобы через нее не было распространения этого заболевания. Больше 30 проб воды мы брали в течение периода инкубации. Результаты все отрицательные. Дети были под медицинским наблюдением 35 дней и по месту жительства, и в двух школах. 27 февраля мы карантин сняли. Повторных случаев не было. Дети учатся.

Ответим на мораторий мониторингом

- Булат Саданович, вы радуетесь, когда президент объявляет моратории на проверки?

- Радуюсь. Потому что хлопотно становится проводить проверки. К сожалению, не все бизнесмены понимают, что мы их проверяем не с той целью, чтобы наказать, а только с одной целью – чтобы население не заболело от их продукции. Не все это понимают.

- Тогда ваша радость удивляет. Понятно, что вам меньше проблем с возмущенными предпринимателями, но при этом ведь меньше защищен и потребитель.

- Конечно. Если с этой точки зрения смотреть, радости заметно поубавится. Один предприниматель устраняет все замечания налету, а другому хоть кол на голове теши – плюет на наши замечания: мол, что ты мне сделаешь? Ну, придешь – я штраф заплачу. А следующая проверка – только через год. Вот в таких случаях, конечно, беспокойство есть. Особенно если это касается общепита. Школы, детские сады, конечно, будем смотреть и дальше – на госучреждения мораторий не распространяется. Не коснется он и крупного бизнеса.

- Можно предположить недовольство руководителей крупных предприятий. Некоторые из них так и говорят: ну вот теперь на нас навалятся с проверками.

- Раз в год же всего – по плану. Что ж такого страшного в этом?

- Получается, вам сейчас особо заниматься нечем, поскольку от вас очень большой пласт работы отодвинули? Чем заниматься будете?

- В конце марта я вам точно скажу, чем мы будем заниматься. Пока же мы проводим только внеплановые проверки – по обращениям. Проверки по жалобам и обращениям с нас не сняли.

- По всем трем направлениям теперь можно к вам обращаться – как к управлению по защите прав потребителей?

- Совершенно верно. Мы не имеем права никому отказать. Как человеку объяснишь, что у нас еще юриста нет? В таких случаях, когда сами помочь не можем, даем рекомендации, куда следует обратиться. Вот придет человек с обувью, у которой через неделю после покупки подошва отвалилась. Что я могу сделать? У меня даже СанПиНа нет для решения этой проблемы. Я в таком случае обязан буду объяснить, как человеку надо действовать согласно Закону «О защите прав потребителей».

В прошлом году 118 обращений в наш адрес поступило и 26 жалоб. В этом году было уже 2 жалобы и 29 обращений.

- Как в условиях моратория будете обеспечивать санитарно-эпидемиологическое благополучие населения города?

- У нас есть система мониторинга. Во-первых, все наши предприятия заключили договоры с центром санэпидэкспертизы по производственно-лабораторному контролю. Согласно санитарным правилам любой пищевой объект, будь то магазин или ресторан, сдает свою продукцию на лабораторное исследование. Если есть положительные результаты (к примеру, с колбасы высеялось или с котлет), лаборатория сразу извещает нас. На первом этапе мы будем мониторить производственно-лабораторный контроль. Что хорошо, у нас 99 процентов всех пищевых объектов осуществляют производственно-лабораторный контроль.

Второе. Мы мониторим инфекционную заболеваемость – на нее мораторий не распространяется. Мы с больными в инфекционном отделении беседуем, выясняем, где заболел, эпидемиологическое обследование проводим.

Третий этап. У нас наряду с пищевой продукцией под постоянным контролем вода. У горводоканала, оказывается, есть своя лаборатория, и причем очень хорошая. Она аккредитована и, между прочим, работает по международному стандарту ХАС

- Но пока строительные работы не завершены, как вы оцениваете качество воды в поселках?

- В прошлом году мы 92 пробы воды брали на бак-, химобследование, вирусологию. Только две положительные пробы было, и то по химическому составу – проще сказать, по мутности. Качество воды у нас на постоянном нашем контроле.

Крысы, клещи и комары останутся с нами до лучшей поры?

- Булат Саданович, а комары в подвалах, в лесопарковой зоне и на водоемах, крысы в подвалах домов, бешенство и другие инфекционные заболевания входят в зону вашего постоянного контроля?

- Конечно. У нас в Степногорске только одна организация занимается дератизацией и дезинсекцией – отдел профдезинфекции центральной городской больницы. Они работают на хозрасчете, и мы в плановом порядке, когда все свои объекты проверяем, смотрим, выполнен ли обязательный пункт – о наличии договора на проведение дератизационных и дезинсекционных мероприятий. У отдела профдезинфекции заключены договоры примерно с тремястами объектами. В этом году будем с акиматом разговаривать, чтобы мероприятия против комаров были проведены за счет бюджета. Я думаю, аким города меня поддержит, потому что комары, оказывается, есть в Степногорске.

- Да, и, мало того, в подвалах домов очень вольготно себя чувствуют всю зиму.

- Дезинсекция проводится во всех подвалах домов – по заявкам КСК, кроме Заводского. Заставим и их заключить договор, чтобы подвалы были чистыми.

- А как с крысами быть?

- Дератизацию тоже делают. Крысы – проблема всех городов.

- Не хочется себя утешать тем, что у нас в этом вопросе как у всех.

- Самое главное, у нас есть специалисты, и они знают, что нужно делать. Другое дело – им нужно помочь. Чтобы все предприниматели заключили с отделом профдезинфекции договоры. К сожалению, комаров не уничтожают в населенных пунктах, у водоемов, в лесопарковой зоне, потому что заявок нет. Насчет городской территории с акиматом надо разговаривать. Обязательно переговорю с Муратбеком Шамиловичем в ближайшее время, потому что дезинсекцию надо делать в весенний период – потом, когда выплод пошел, бесполезно. Я не думаю, что на это нужны большие деньги.

- Есть еще одна зараза, на которую хотелось бы обратить ваше внимание, – клещи. Давно такого размножения клещей, как прошлым летом, не было. Даже внутри микрорайонов. А там ведь дети бегают. Видимо, профилактической работой в этом направлении не занимались.

- И мероприятия против комаров не проводили. На 100 процентов согласен с вами. Обязательно буду разговаривать с акимом. Мы, в свою очередь, клещей отлавливаем – в прошлом году 230 клещей отправили в лабораторию вирусологии. Проверяли клещей на энцефалит – все чистые. Но главное – их уничтожение на ранней стадии.

- А бешенство и бруцеллез – это тоже ваша сфера контроля?

- Заболевания людей – да. У нас в прошлом году было пять случаев заболевания людей первичным хроническим бруцеллезом: три случая в Аксу, один в Бестобе и один в Степногорске. Мы со своими коллегами из ветинспекции совместные мероприятия провели. Главное здесь – профилактическая работы, чтобы мясом с бруцеллезом не попадало на торговые прилавки.

И по бешенству работаем совместно с ветинспекцией. В прошлом году на отлов и уничтожение бродячих кошек и собак исполнительная власть выделила 539 тысяч тенге. В текущем году аким города на эти цели выделяет порядка полутора миллионов тенге. Мы информацию Муратбеку Шамиловичу представили – 186 укусов у нас было зарегистрировано за год. И с каждым годом эта цифра растет. В основном это связано с увеличением количества безнадзорных собак и кошек. К сожалению, бешенство среди животных у нас в области регистрируется каждый год. Проще потратиться на отлов животных, чем на профилактический курс лечения антирабической вакциной – 3 месяца колоть надо будет укушенного или поцарапанного животным. Вакцина эта – вещь не дешёвая. Случаев бешенства среди людей у нас в области, слава Богу, не зарегистрировано, но профилактикой – отловом и уничтожением безнадзорных животных – заниматься надо.

Что роднит сельхозярмарку с городской свалкой?

- Что вас, Булат Саданович, еще тревожит в степногорском регионе с точки зрения санитарно-эпидемиологической безопасности населения? На что нужно обратить всеобщее внимание?

- Если сравнивать наш город с теми населенными пунктами и городами, где я работал, Степногорск на порядок выше стоит в плане благоустройства, озеленения, обеспечения населения водой. Видно, что в советское время этому городу много внимания уделялось. Хорошо, что Степногорск вошел в программу развития моногородов. Работу нашего акимата видно, деньги осваиваются быстро. Но меня, как специалиста санитарно-эпидемиологической службы, беспокоит вопрос с полигонами твердых бытовых отходов. У нас на сегодняшний день узаконен только один полигон – рядом со Степногорском. Этому полигону тоже, наверное, 50 лет в этом году будет? Он уже практически в черте населенного пункта находится.

- Если бы там все не сжигали, уже давно бы все было заполнено и переполнено.

- Совершенно верно. Я говорил с акимом города и его заместителем – решили в этом году подальше свалку отодвинуть, выделить деньги и новый полигон обустраивать. Во всех наших поселках свалки не узаконены. Оказывается, около шести миллионов нужно только на то, чтобы оформить полигоны документально, не говоря уже о благоустройстве. Но мы пришли к такому решению, что будем постепенно, по одному полигону в год, в каждом поселке узаконивать и доводить до ума.

Хорошо, что инфекционное отделение в городской больнице после ремонта открыли. Очень хотели, чтобы быстрее там ремонт сделали. Наконец он закончен, в помещениях там. Молодец главврач горбольницы Асхат Канапиевич Махатов – довел дело до конца. Я все время его поторапливал: быстрее, быстрее. Не дай Бог завтра грипп и ОРВИ придут, где больных размещать будем?

- Вроде бы, эпидемии гриппа в этом году у нас не было?

- Нет, ни гриппа, ни ОРВИ. Сейчас начинается потепление – опасный период, когда увеличивается вероятность повышенного уровня этих заболеваний. Нам бы март продержаться. А так, не только эпидемии, но даже вспышек заболеваний в Степногорске в этом году не было.

– Есть еще одно неблагополучное место – площадь у Дворца спорта, где по выходным проходят сельхозярмарки. Обратите свое внимание туда. Потому что там никакого контроля, откровенно говоря.

- Да не только контроля нет. Начнем с того, что это место, где проводятся ярмарки, не соответствует санитарным нормам и правилам. Когда ярмарки там только начинались – не помню, в каком году, наша служба дала отрицательное заключение, потому что не выдерживались никакие требования. В СанПиНе написано, что там должно быть. Как житель, конечно, я понимаю, что это благое дело. Там привлекательные цены для нас. Но все-таки оно должно соответствовать санитарным требованиям.

- Вы, Булат Саданович, сокрушаетесь только в кабинете или ходите туда?

- Не имею я туда пока выхода, потому что пока не знаю, как с этим бороться. Эта же ярмарка не юридическое лицо. Кто хозяин этого рынка? Никто. А если нет хозяина, значит, не с кого и спросить.

- Тогда надо городскому хозяину писать письма, чтобы он искал хозяина, а до той поры пусть сам принимает меры.

- Совершенно верно. Я думаю, мы решим вопрос с этим нашим незаконным рынком, дойдем до него. Там должна быть вода подведена, должно быть все на поддонах, должны лавки стоять. На КАМАЗах приезжают водители – кто знает, может, он туберкулезом болеет? У него санитарная книжка с собой должна быть, подтверждающая, что он медосмотр прошел. В спецодежде, в халате должен быть, весы чистые. Если мясо рубит, чурка должна быть чистая, солью посыпана. На мясе должно быть клеймо, что ветинспекцию оно прошло. Если молочные продукты продает, сертификат качества должен иметь.

- Получается, несмотря на мораторий, работы у вас много. И последнее. Есть ли у вас телефон доверия, по которому к вам могут обращаться потребители?

- Телефон доверия есть – 6-20-85. Обращайтесь.

Интервью провел Виктор МОЛОДОВСКИЙ