Поначалу и я прониклась сочувствием к обездоленной семье. Но после знакомства с Юрием и его гражданской женой Любой от моего сочувствия не осталось и следа.
По поводу того, почему они живут в подвале, Люба рассказала, что жили они когда-то в общежитии по адресу 6 – 76, которое сегодня разрушено. Потом скитались по брошенным квартирам. Когда у очередной квартиры объявился хозяин, идти семье было некуда – так она оказалась в подвале. Живут люди в нем уже год. Работа? Раньше работали дворниками в КСК, сейчас не работают. На что живут? А кто что даст, да вот еще бутылки сдают. У стены – бочка с пустыми бутылками, рядом ведро для оправления естественных надобностей. Куда выливают его содержимое – уточнять я уже не стала.
Нетрезвая Люба сидит возле ящика, который служит столом. На «столе» остатки недавней трапезы: «Извините, мы тут выпили немножко». Спальное место занавешено какой-то грязной тряпкой, другой тряпкой стыдливо прикрыт угол, где ночуют сыновья. Они уже взрослые: одному 26 лет, другому 19. Тоже не работают. На что живут, мать не знает. Она имена-то их не сразу вспомнила.
Прежде чем идти в этот подвал, я выяснила, что Юрию вне очереди выделили комнату в общежитии – не жить же им еще одну зиму в подвале. Нужно было только сходить в отдел ЖКХ и получить направление на заселение. Но направление Юрий так и не получил, якобы он две недели ходит в акимат и не может застать на месте нужного человека. Услышать по этому поводу что-либо вразумительное от самого Юрия не удалось – кроме нечленораздельного мычания от него ничего нельзя было добиться. В этот день направление он снова не получил.
Люба дальше рассказывала о мытарствах семьи: и из квартир-то их выселяли (при этом выяснилось, что коммунальные услуги они не оплачивали), и с работы их выгоняли (женщина скромно умалчивала, что выгоняли за беспробудное пьянство). И по всему выходило, что вот такие они несчастные, судьба и люди к ним несправедливы. Но только вместо жалости я испытывала прямо противоположные чувства. И, как впоследствии оказалось, не зря.
Десятки людей – от учителей первой школы, где учился младший сын, до секретаря гормаслихата – считают своим долгом помочь этой семье, тратят свое время и нервы, чтобы как-то людей обустроить. А им и не нужно ничего. Судя по всему, такая жизнь их вполне устраивает. Если же нас их жизнь не устраивает, то мы и должны сами принести им на дом направление в общежитие, помочь перевезти вещи, устроить на работу. По принципу: вам надо – вы и делайте, а нам и так неплохо. Собрали бутылки, сдали, выпили, вот день и прошел. Завтра тот же привычный маршрут. Послезавтра тоже.
А ведь Люба и Юрий еще достаточно молоды, хоть и выглядят как старики. Все разговоры о несправедливости лишь для того, чтобы оправдать себя, свой образ жизни. Бессмысленно пытаться им помогать, если они сами не захотят хоть что-то сделать для самих себя. Могу предположить, что если даже они и вселятся в общежитие, их жизнь не изменится. Очередная головная боль появится лишь у заведующей общежитием, потому что ни работать, ни платить за проживание они не будут.
Самое страшное, что подобная судьба, скорее всего, ожидает и их детей. По словам учителей, когда-то младший сын Коля учился очень даже неплохо. Его считали способным мальчиком. Потом он как-то сник: то ли от безысходности, то ли пример родителей плохо повлиял на мальчишку, но он стал пропускать занятия, забросил учебу и в итоге 9 классов закончил только в 19 лет. Родная школа всячески старалась поддержать Колю. Он получал бесплатное питание, педагоги и родители одноклассников помогали его одеть. Только хорошая одежда бесследно исчезала на следующий же день. Когда родители Коли переселились в подвал, мальчишке помогли устроиться в общежитие «Жастар», где он находился на полном государственном обеспечении. Даже теперь, когда Коля окончил школу, педагоги переживают за его дальнейшую судьбу. Предлагали поступать в лицей, благо на базе 9 классов обучение бесплатное, да еще и стипендию выплачивают и общежитием обеспечивают. Была реальная возможность получить профессию и вырваться, наконец, из этого болота. Но вирус «пофигизма», занесенный от родителей, видимо, глубоко пустил свои корни, потому что год учебный уже начался, а чем занимается Коля, не знает даже его мать. Мало того, оказалось, что у парня и документов-то, кроме свидетельства о рождении, нет. То есть человек как бы есть – и то же время его нет. Не позаботившись о будущем своего сына, теперь мать говорит, что у Коли нет прописки, поэтому удостоверение ему не дают. По той же причине он не может устроиться на работу.
Отсутствие жилья еще не то горе, которое нужно заливать водкой, ломая свою жизнь и жизнь своих детей. В 90-е годы тысячи людей лишились квартир. Все выходили из этой ситуации по-разному. Но большинство достойно живут и по сей день. Случается, жизнь так человека бьет, что устоять и в самом деле трудно. На моей памяти одна женщина, которая лишилась не только дома и всего имущества. Вместе с домом заживо сгорела вся ее семья, муж и маленькие дети. Как она пережила это горе, одному Богу известно, но устояла, не спилась, не наложила на себя руки. Переехала в Степногорск, нашла работу, жила в чужой квартире. И постепенно жизнь наладилась.
Думаю, что Юрий и Люба тоже могли бы наладить свою жизнь. Для этого нужно совсем немного – желание работать. Вот и сидят такие люди возле рынка и магазинов, лежат на газонах. Просто невероятно, какое огромное количество лиц бомжеватого вида в таком маленьком городе. Раньше их принудительно направляли на лечение в ЛТП. Сейчас ими никто не занимается, ведь теперь у нас каждый волен жить так, как хочет. Есть ли выход из этой ситуации? Все ответственные работники, с которыми я говорила на эту тему, беспомощно разводили руками.