Валентина Александровна не может рассказывать свою историю без слез:
- Родилась я в поселке Аксу, там же мы с родителями имели дом. На месте жилых домов в Аксу стали разрабатывать карьер, жить там стало невозможно, и в 1962 году нас переселили в загрейдерную часть поселка Заводского, улица Чехова, 13, квартира 1 – деревянный дом на трех хозяев. К тому времени отец уже умер, а моя мама, Наталья Андреевна Халюкова, получила ордер на эту квартиру. Мама умерла в 1973 году. С мужем я разошлась, жила в этом доме сначала с сестрой, потом одна. Постепенно квартира стала аварийной: отошла стена, зимой топить было бесполезно.
В 1996 году у племянницы родились дети, и она попросила меня помочь ей. Я оставила дома все вещи и перебралась к племяннице, в десятый микрорайон. В квартире в Заводском все равно сделала небольшой ремонт, так как рассчитывала, что летом буду там находиться. Летом я приехала домой и узнала, что квартиру рядом купили новые люди. Сосед сразу попросил меня продать свою часть квартиры, так как захотел расшириться, чтобы был один двор. А я ему и говорю: как я могу ее продать, если сама сегодня там живу, а завтра тут? Потому что и в десятом микрорайоне у племянницы с жильем тоже не было стабильности. Я бы согласилась, если бы новый сосед предложил мне купить другую квартиру, но побоялась, что на предложенные им деньги жилье я купить не смогу, поэтому и отказала.
Со спокойным сердцем я наказала соседям, чтобы посматривали за моим жильем, чтобы окна не побили и двери на месте стояли. Спустя какое-то время приезжаю домой – смотрю: дверь сорвана, в доме все разбросано. Прихожу к новым соседям и говорю: кто из вас у меня в квартире был? Кроме вас ко мне во двор никто больше не может зайти посторонний. Соседи отвечали, что не знают, кто мог зайти. Через время все повторилось.
Потом я приболела, и в Заводской поехали сестра с племянницей, я попросила их кое-какие вещи взять. Они зашли в квартиру, взяли вещи, хотели двери забить, чтобы не открывали, а тут сосед, по словам родственниц Козловой, выскочил и говорит: «Уходите отсюда, я хочу во дворе один жить, мне никого не надо». Они убежали, сказали, что больше в Заводской ни ногой. Да и я тоже побоялась туда ехать. Сама не появлялась, соседку присматривать просила. В это время, видно, и заняли мою квартиру новые соседи, двери пробили. Мне плохо стало, как так – мою квартиру заняли? Я же ее не бросала! После этого я туда не ходила, просто ездила к соседке, мимо своего дома проходила, по двору собака бегала. И высокий забор.
В 2001 году дома в десятом микрорайоне стали разваливаться, и мы с племянницей и ее детьми заняли квартиру по адресу 9-33, где прописались по временной форме (из квартиры в Заводском пришлось выписаться). Квартира в девятом микрорайоне на тот момент была бесхозная, мы даже ремонт там успели сделать. Но вскоре нашлась хозяйка и выгнала нас, а квартиру продала. Племяннице с детьми обузой я быть не хотела и арендовала гараж «Ветеран», где жила с мая по октябрь. Ни воды, ни электричества там не было. Потом меня временно приютили знакомые с Кварцитки. Какое-то время я так и моталась по съемным квартирам. Представьте, получала пенсию чуть больше пятнадцати тысяч. Пятнадцать отдавала, а на остальное жила. До последнего времени снимала квартиру во втором микрорайоне, но племяннице без мужа тоже сложно, у нее скоро дети в школу пойдут, и мы снова решили снимать квартиру вместе. У моей сестры сегодня своя семья, а больше из родственников у меня никого нет.
В 2007 году я подала документы на легализацию своей квартиры в Заводском, комиссия долго тянула с ответом. В конечном итоге мне отказали, сообщив, что за мной нет никакого недвижимого имущества. Я пошла к председателю легализационной комиссии Белоглядовой. А она сказала, что квартира в Заводском – не моя и мне надо привести свидетелей моего проживания там. Я так дар речи и потеряла! Как не моя, если я там с 1962 года жила?!
Почему на старости лет я вынуждена скитаться по чужим углам? Всю жизнь честно трудилась сначала на телеграфе, потом в охране СУСа. Оттуда и уходила на пенсию. Кстати, они мне предлагали квартиру в каком-то подхозе, но я подумала тогда, что это далеко. Сейчас жалею, надо было брать.

Мы выяснили, что сегодня из документов на квартиру в поселке Заводском Валентина Козлова имеет только тот самый ордер, выданный еще ее матери. Есть и заявление женщины на имя председателя комиссии по приватизации жилья при исполкоме Степногорского городского совета народных депутатов, где Козлова просит передать в личную собственность квартиру №1 по улице Чехова, 13. Имеется и справка о том, что по состоянию на 1994 год Валентина Александровна проживала в этой квартире. Но этих бумаг и факта проживания Козловой в квартире более двадцати лет, видимо, было недостаточно для того, чтобы женщину все-таки признали собственницей жилья, ведь отсутствует самый главный документ – договор о приватизации. Именно поэтому, а также в результате переездов Козловой из одной квартиры в другую комиссия по легализации недвижимого имущества на основании статьи 2 Закона РК «Об амнистии в связи с легализацией имущества» не установила факт проживания и принадлежности объекта легализации – квартиры по улице Чехова, 13. Другими словами, получается, что более 20 лет имуществом Козловой, владело государство. Но возникает вопрос: кто потом отдал право приватизировать (легализовать) квартиру, где жила Козлова, другому человеку? Допустим, если бы вы приобретали квартиру в личную собственность, то вам наверняка бы никто не разрешил приватизировать квартиру живущего рядом соседа. Тогда почему если сосед выехал из этой квартиры, то кто-то дал (на каком основании?) вам оформить на себя и его квартиру? Но в нашем случае это сделали. Любопытно – как?
Мы пытались связаться с нынешними владельцами бывшего жилья Козловой, чтобы прояснить все нюансы, в том числе связанные и с легализацией ими данной квартиры. По телефону нам женским голосом объяснили, что «никто ее (Козлову. – М.Б.) не выгонял, это было 15 лет назад. Когда мы ей предлагали деньги, она отказалась. Мы делали в квартире ремонт, а то бы она развалилась, так как уже страшная была. Квартира была вся разбитая, мы ее легализовали, есть все документы на нее». Затем мужской голос грубо и категорично добавил: «А причем тут газета? Пускай обращается куда хочет, уже 20 лет прошло, это ее проблемы. А газета какое право имеет лезть? Закон хорошо почитайте, грамотные такие? Пускай в суд подает и разбирается, это не ваше дело». Оставим без комментариев ответы новых хозяев квартиры – их нежелание комментировать наше обращение по этому поводу вполне объяснимо.
В управлении юстиции нам подтвердили, что Валентина Козлова, скорее всего, не успела приватизировать жилье, так как ордер на квартиру был выдан матери, но дальше его получения дело не пошло. В отделе ЖКХ городского акимата добавили, что Козлова не должна была бросать свое жилье и согласно Закону «О жилищных отношениях» обязана нести бремя по его содержанию.
Секретарь гормаслихата Галия Копеева также развела руками: никакого документа на жилье у Валентины Александровны нет. Тем более женщина вскоре еще и выписалась из квартиры в Заводском. Со своей стороны Галия Банцатовна посодействовала, чтобы Козлову поставили в очередь на получение комнаты в общежитии. Это было сделано в тот же день, Валентина Александровна в очереди теперь 265-ая. К слову сказать, Козлова еще в 2006 году обращалась в городской акимат с просьбой выделить жилье из государственного жилищного фонда. Перечень предоставленных ею документов соответствовал всем требованиям, и это позволило включить Козлову в список учета нуждающихся в жилье. При этом в ответе было оговорено, что по состоянию на 2006 год государственный жилищный фонд Степногорска не сформирован, жилищное строительство не ведется. Грубо говоря, женщине дали понять, что квартиры ей в скором времени не видать как собственных ушей. Быть может, за пять лет что-то изменилось?
А может быть, судьба распорядится так, что найдет свой угол Валентина Козлова в квартире одинокого восьмидесятилетнего мужчины, который уже не может жить один и нуждается в женской заботе? Есть такой старичок на примете у добрых людей, которые пожелали свести пожилых людей вместе.
Вообще, если бы законом право Валентины Козловой на квартиру в Заводском было признано, то ей бы ничего не стоило выселить соседей из квартиры. Потому что согласно пункту 1 статьи 240 Гражданского кодекса Республики Казахстан, если человек не является собственником имущества, но добросовестно, открыто и непрерывно владеет им как своим собственным, то он может приобрести право собственности на это имущество только лишь по истечении пятнадцати лет. По нашим подсчетам новые хозяева квартиры несут расходы по бывшей квартире Козловой меньше пятнадцати лет.
Но все же, чтобы получить окончательный ответ в этой запутанной истории, мы подготовили официальное обращение в прокуратуру города Степногорска с просьбой с точки зрения законности дать ответы на интересующие газету вопросы. Как показывает практика, ситуаций, подобных той, в которой оказалась Валентина Козлова, в нашем городе достаточно.