В вечерних сумерках виднелась одинокая фигура. Высоченный сутулый старик в тонком драповом пальто никуда не спешил. Старик думал. Он вспоминал, как любили они Новый год много лет назад, когда еще была семья. Долго совещались с женой, какой подарок сделать единственной дочери и убегали с работы пораньше, чтобы вместе его выбрать. Помнил, как совершали ежегодный новогодний обман, пряча подарки под зеленую елку и правдиво доказывая ребенку, что они от Деда Мороза. Это было давно – может быть, лет тридцать назад или сорок… Тогда все было по-другому. Семья была семьей. Муж, жена и дочь-любимица. А сейчас остались лишь воспоминания.
Они познакомились с женой обычно, как и все – в сельском клубе. Он знал, что красив. Видел это по томным девичьим взглядам, обращенным к нему. Одно время ему даже писала письма тайная поклонница, сравнивая его образ с поэтом Байроном. Ради такого случая он посетил местную библиотеку и выбрал книжку английского автора. Открыв первую страницу, взглянул на портрет. Сходства с иностранцем он так и не увидел и, повертев для приличия в руках книгу, сдал ее старенькой библиотекарше.
В клуб с друзьями ходили каждую неделю. Они все успевали – и работать, и помогать родителям, и танцы не пропускали. Он и не замечал ее никогда в толпе разряженных девчонок. Понимал, что нравится девушкам, но не торопился с кем-то из них начинать отношения. Сначала он услышал ее имя, выкрикнутое подружками. Оно было необычное и такое притягательное, что он повернулся, нестерпимо желая посмотреть на ту, кого так зовут. Оглянулся и увидел невысокую и неприметную девчонку с двумя косичками, с огромными испуганными глазами. Он потом долго думал, почему именно ее пригласил на танец. Почему ее, а не многих других, красивых и нарядных, он провожал до дому по темным деревенским улицам. Почему думал ночами о ней, скромной девчушке с именем, режущим слух. Ответить себе он не мог.
Потом была веселая свадьба с кучей приглашенных сельских товарищей. Их искренне поздравляли, желали счастья в новой совместной жизни. Через несколько лет они решили уехать строить город в степи. Он был высококвалифицированный электрик, она – учительница младших классов. Здесь им дали квартиру, дочке выделили место в детском саду. Все было хорошо, по-людски… Проходили годы, работа была в радость, дочь росла умницей, помогала родителям и в доме, и на даче. Школу закончила с отличием, без проблем поступила в институт, а после его окончания домой так и не вернулась. Вышла замуж за сокурсника, родила сына. Не стало общей страны – дочь оказалась гражданкой другого государства, приезжала редко. В последний раз была на похоронах матери.
Жена болела долго. Началось с того, что она сломала ногу, поскользнувшись на обледеневшей дороге. Встать с постели она так и не смогла. Одна болезнь сменила другую. Он был рядом с ней – и когда она стонала от боли как ребенок, когда металась по постели, когда сжимала в последний раз его сухую ладонь. Он был рядом, как и она шагала с ним рядом всю жизнь. А теперь ее нет. Он надеялся, что и его скоро не станет.
В тот момент, когда ее не стало, его поддержала только сердобольная старушка-соседка. Дочь не успела на похороны матери – не достала билеты на поезд. В отчем доме она появилась лишь вечером, когда соседи уже помогли прибрать квартиру после поминального обеда. Отец и дочь почти не разговаривали. Он не мог простить ее отчуждения, возникшего в последние годы, она думала о том, как отразится ее внезапный отъезд на работе и сможет ли муж справиться с детьми в ее отсутствие.
Побыв рядом с отцом несколько дней, дочь уехала. С того дня он по-настоящему почувствовал себя одиноким. В этом он не признавался даже себе. Не привык предаваться унынию. Военное детство, главными воспоминаниями которого были голод и тяжелый труд, а потом и рабочая деятельность закалили его характер. Это позволяло ему не раскисать, но в то же время гнетущая тоска копилась в сердце, не зная выхода ни в слезах, ни в стонах.
Вечером 31 декабря он вышел из дома на улицу. Людей почти не было, и это ему нравилось. Не хотел, чтобы соседи, увидев одинокую фигуру, жалели его в эту чудесную ночь. А он ждал чуда. Смотрел на звездное небо и видел в его сиянии всю свою жизнь, такую обычную, но незабываемую для него. Он знал, что ОНА смотрит на него сверху и шепчет: «Замерзнешь, глупый! Ступай домой, я буду рядом…». Он сделал несколько медленных шагов в сторону подъезда, бурча что-то себе под нос. Но тут его еще не слабый слух уловил еле различимый писк. Он открыл скрипучую дверь подвала, оттуда на него блеснули огнями два глаза. Это была собака – старая, тощая, с поджатой передней лапой. Видимо, она забралась в подвал погреться, а дверь захлопнулась. «Лапа болит, наверно…» - подумал старик. Потом поднял к небу голову и обратился к кому-то полушепотом: «И тебя с Новым годом!».
…Свет был включен во всех комнатах его квартиры. Громко шумел телевизор, воспевая современными песнями наступление Нового года. В кастрюле кипели сосиски, а в ванной шумели двое – намыленная собака и мокрый старик. Он улыбался, и собака как будто тоже. Раздался телефонный звонок. Он поднимает трубку и радостно отвечает: «Спасибо, доченька! Вас тоже с праздником. Берегите друг друга, нет ничего дороже семьи! А за меня не волнуйся, у меня теперь есть Друг». Они с Другом едят сосиски. У них Новый год и новая жизнь.