…Тогда, 40 лет назад, всё радостно было. Согласитесь: интересно жить в городе, который строишь. Нам, так называемым итээровцам (Галина Афанасьевна начинала экономистом в строительно-монтажном управлении. – В.М.), приходилось заниматься не только бумажными делами – в горячие дни перед сдачей объекта шли на стройку, делали всё то же, что и рабочие.   
Вот они – ангарские, первые панельные, во втором микрорайоне. По проекту на 25 лет рассчитаны, а служат уже, считай, 40. Слава о качестве работы Степногорского управления строительства далеко разошлась, многие сюда раньше за передовым опытом приезжали, со всего Союза – учиться, как строить, чтобы дома и два, и три срока служили. И те, что развалены, стояли бы. Историю СУСа, воплощенную в домах и дворцах, надо было уметь сохранить, считает Галина Афанасьевна. Как выяснилось, нелегкая это задача. Впрочем, что дома? Творение рук человеческих. Каждый сданный объект – частица конкретных судеб. О них, о настоящих героях стройки, не забыть бы.
Потому еще, наверное, радостно жить было, погружается моя собеседница в дорогое ей прошлое, что рядом были интересные, яркие личности. Николай Павлович Иконников – один из первых руководителей стройки. Лучше сказать, первый среди всех, с кем доводилось работать Поповой: острота ума, высокий профессионализм, порядочность – эти качества создали Иконникову в коллективе славу безупречного человека.  Боялись его, конечно, - очень строг был, требователен. Слово его имело настоящую силу перед людьми: ну уж если похвалит, кажется, большей радости и быть не может. Под стать ему и главный инженер СУСа Адольф Александрович Курганов – настоящий русский характер: большой, крупный и при этом открытый человек, всё делал от души – и работал на износ, и веселился без меры. Такие быстро сгорают. В советское время принято было сдавать объекты под какой-нибудь праздник или к дате юбилейной. Вот и сдачу Дворца культуры приурочили ко Дню шахтера. Накал страшнейший, особенно со стороны партийных органов. Иконников, кажется, в отпуске был – объект сдавал Курганов, днем и ночью его можно было видеть на работе. Можно сказать, на нервах сдачу к сроку вытянули. После всей этой горячки взял Курганов отпуск и уехал отдыхать. Во время игры в волейбол скончался. Адольфу Александровичу тогда, кажется, 43 или 44 года было…
А вы были когда-нибудь на нашей, сусовской аллее на кладбище, обращается ко мне Галина Афанасьевна. Лучшие – там. В пятом СМУ работали двое совсем еще мальчиков, по 18-19 лет, Саша Шаталов и Алеша Ольгов. Мы все их в управлении опекали. Очень хорошие ребята! Алеша, Алексей Георгиевич Ольгов, начал с мастера, потом прорабом назначили, старшим прорабом. Последнее назначение – главный инженер СМУ-2. Последнее: в 35 лет умер, остановилось сердце. Да, сгорали ребята на работе, потому и – лучшие, они уходят первыми.
Саша Шаталов к нам из Электростали приехал, работал с бригадой отделочников, с женщинами, трудились на отделке объектов соцкультбыта. В 36 лет у Саши при очередном медосмотре обнаружили лейкемию, по состоянию здоровья его перевели в управление строительства, спустя четыре года он умер. Ушли замечательные ребята из жизни, трудились себя не жалея и ничего не нажили – ничего, кроме доброй славы лучших. Такими они и останутся в памяти тех, кто знал их, кто был рядом. В моей памяти, уточняет Галина Афанасьевна. Вот ещё славные имена: Николин Вальдемар, Пантелеев Владимир, Малышев Петр, Дулов Станислав – они постарше, но не дожили до пенсии. Ярко мелькнули в жизни.
Наверное, Иконникова можно было бы упрекнуть в том, что он не очень-то берег людей. Можно было бы, но он и себя не берег. А другие, после него, берегли, себя.
Наша память об ушедших могла бы проявиться и в заботе об их могилах. На месте захоронения Курганова поставлен камень, гранит. Семья живет в России, в Сосновом Боре. Могила заброшена. Можно было бы в предъюбилейные дни там потрудиться. Кстати, это ведь под началом Курганова городская ТЭЦ построена.
Наверное, знаете, в каком состоянии сейчас детский садик в третьем микрорайоне? – спрашивает Галина Афанасьевна. – Наше СМУ его сдавало. Каждый сданный объект – как родное дитя – дорог был, даже праздники встречать приходили туда. В новогоднюю ночь, в 12 часов московского времени, в 3 местного, пришли мы в этот садик, стол праздничный сладили – и не было, кажется, никого счастливее нас тогда. Теперь там разруха, зияющие глазницы. Разве не больно? Можно было бы многое сохранить. Пытались пожилые люди, в горадминистрацию звонили, говорили, что детвора стекла бьет, да всё напрасно, власти это не нужно было. А ведь те камни не по стеклам били – по человеческим жизням, связанным с этим садиком, да и с другими такими строениями со схожей, печальной участью.
 СМУ-5, в котором я 15 лет проработала, возглавлял Владимир Иванович Тузов. Сам он из сельских, с характерной крестьянской жилкой – умел хозяйствовать. Наше управление при нем 10 лет в передовых числилось, хотя и считалось не самым завидным – мы в городе отделочными работами занимались, коммуникациями. Кстати, дорога Степногорск - Ивановский, которую строил Алеша Ольгов, до сих пор в хорошем состоянии. Мы соревновались со СМУ-3 , а у них промышленные объекты, и по экономическим показателям всегда их опережали. Спустя годы приезжал Владимир Иванович к нам сюда. Говорит: проехал по всем объектам, которые мы строили, и ужаснулся – что, говорит, по этим местам война прошла? Равнодушие, отвечаю, - это хуже, чем война.
Неравнодушие, по мнению Поповой, и есть то определяющее качество, которое было характерно для ее поколения – поколения первостроителей Степногорска. О себе Галина Афанасьевна почти ничего не сказала, но из ее рассказа, из тех маленьких вкраплений о личной жизни, когда говорила о других, я твердо уяснил для себя: да ведь это и есть яркий представитель того чудесного города, в котором неуютно было равнодушным и в котором свято верили в добро. И, знаете, очень захотелось мне побывать в том городе, которого нет. Нет?